Бабушка и сынок. Олег Бондаренко
Волчицу убили просто так, походя. Просто попалась на глаза одному из пьяных охотников.
- Дома повешу на стенку волчью шкуру, - объяснял он друзьям.
Волчонок бежал за ними до самого посёлка. К счастью, они были без собак и не услышали тихий плачь позади. В посёлке они сели на машины и уехали.
А он остался один...
Серый малыш долго бегал и призывно кричал. Он не понимал, что случилось с мамой, и почему она ему не отвечает.
К счастью, ответила ему овчарка по кличке Буня. Она жила в одном из домов вместе с парой пенсионеров. Они только-только вышли на пению и приобрели в этом малюсеньком городке дом. Это был такой одноэтажный и спокойный городок прямо на окраине леса.
Вот под забор, окружавший этот домик, и пришел волчонок.
Буня услышала жалобный писк малыша, перемахнула через забор и, взяв его в зубы, запрыгнула назад. Там утащила его в свою будку и принялась вылизывать. Малыш только-только открыл глазки и перемены мамы не заметил. Вроде бы, запах другой...
Но какая разница, как пахнет мама? Мама, она и есть мама. Он довольно заурчал и забившись под тёплый, пушистый живот овчарки, заснул.
На следующий день у Буни появилось молоко.
Бабушка с дедушкой наткнулись на серого малыша через пару дней.
- Ты смотри, - сказала она мужу, - Наша Бунька себе сынка притащила. Ты где его нашла?
Буня сидела посреди двора, расставив передние лапы, под которыми и находился малыш.
Собака была совершенно счастлива и улыбалась.
- Ну, что тут поделаешь? - резонно заметил дед, - Надо их с сынком в дом забрать.
Вот так и появилась кличка – Сынок.
Несколько кур, пара уток, и козочка - вот и всё хозяйство, которое они держали не для мяса, а для удовольствия. И все быстро привыкли и привязались к игривому малышу. Никому и в голову прийти не могло, что это не собака, а волк. Ну, может он и лаять не мог. Может и хвостом не крутил никогда, но какая разница, если собачка эта такая добрая, ласковая и игривая? Да, никакой.
Он считал их всех своей семьёй, а маму Буню слушался с первого слова, то есть с первого лая.
Попрошайничеством отличался. Сколько ни закрывали двери и окна, он умудрялся пробираться в комнату, где обедали муж с женой. «Подкрадывался» к бабушке и, глядя на неё масляными глазами, начинал выпрашивать.
Хотя, как тут незаметно подкрадёшься, когда в тебе почти пятьдесят килограмм и ростом ты в половину старушки?
Но они специально, будто не замечали Сынка, чтобы доставить тому удовольствие.
Женщина всплескивала руками и кричала.
- Ах ты такой сякой. Опять незаметно подобрался! И что с тобой делать?
Волк радостно ёрзал по дивану рядом с ней, подталкивал под руку. При этом он опасливо поглядывал на дверь. Мама Буня этого не одобряла и запросто могла на него наругаться.
Тогда он уходил, поджав хвост, и долго лежал в уголке, переживая, пока она не приходила и не начинала вылизывать своего выросшего сына.
Ну, так вот.
Бабушка начинала отламывать кусочек курицы или котлетку, клала их в тарелочку рядом и насыпала туда вкусной гречневой кашки, приговаривая.
- Дай Сынок, я подую. Не спеши кушать. Оно же горячее.
Сынок закатывал глаза от удовольствия и старался лизнуть её в нос.
Они смеялись и муж говорил.
- Вот повезло нам на старости лет.
Соседи тоже понятия не имели, что у них под носом, в соседнем дворе, живёт огромный и очень сильный волк. Дело в том, что Сынок не выл по ночам. Во-первых, он спал вместе со своей мамой, а во-вторых, просто не умел. Да и за пределы двора, огороженного довольно высоким забором, он никогда не выходил. Мама не пускала, а мама - это святое.
Так они и жили.
Хорошо жили. В любви и тишине, пока....
Пока однажды, их соседи не уехали в отпуск, и не попросили их присмотреть за их виллой. Двухэтажной и очень большой.
Бабушка и согласилась. А в чём проблема? Машина шерифа объезжала их городок раз в сорок минут. Чужих здесь не бывало. Так что, сами понимаете, просьба была не обременительная. Тем более, не за бесплатно.
Ну, так вот.
Днём в субботу, когда почти всё население городка разошлось по двум церквям, а посещение их было обязательным ритуалом, к дому соседей подъехал небольшой грузовичок с надписью на бортах «Перевозка мебели». Из него вышли несколько человек в чёрных комбинезонах, фуражках, надвинутых на лицо, и перчатках.
Осмотрев пустую улицу, один из них сказал.
- Всё спокойно. Они все в церкви. Идём работать.
Один из них вскрыл замки входной двери. И они, подняв большие сумки, уже собирались входить в дом, когда, вдруг, проснулся Сынок...
Что его разбудило? Непонятно...
Ведь мама Буня спокойно спала. И вообще, тихо было вокруг, и только птички пищали на деревьях. А на улице стояла такая летняя жара, что и шевелиться-то не хотелось. Но, между тем, что-то такое будто зашкребло у него внутри когтистыми лапами.
Все предки. Все сотни тысяч лет проснулись в нём, и он напрягся, вслушиваясь в летний зной.
У соседей, на большой соседской вилле, явно что-то происходило. Оттуда доносился шум незнакомых голосов. Они говорили шепотом, но от этого шепота шерсть на загривке у Сынка встала дыбом. Потом он услышал, как кто-то открывает замок входной двери. И это был не ключ...
Сынок не стал будить маму. Зачем? Он с короткой разбежкой перелетел через высокий забор и в один прыжок оказался среди грабителей.
Те, от неожиданности, выронили из рук сумки и инструменты.
- Волк!!!- дико заверещали они и бросились к машине.
Сынок последовал за ними. Он даже не укусил никого. Просто показал им свои клыки и посмотрел в глаза. Но этого хватило, чтобы за ними остался терпкий след из того, что они наделали в штаны.
Сынок бежал за их машиной, пока она не выехала за пределы городка, а потом он просто вернулся назад и лёг возле своей спящей мамы, которая так и не проснулась. Она не услышала шума.
Шериф, которого вызвали на место происшествия соседи, обнаружившие на улице сумки и инструменты, очень долго удивлялся тому, что грабители убежали. Удивлялся, пока не просмотрел видеозапись с камер, расставленных по всему городу. А потом вызвал знакомого рейнджера и долго совещался с ним в своём кабинете.
В ворота маленького домика позвонили.
Бабушка пошла открывать.
- Мы к вам по такому вопросу, - начал шериф, оглядываясь.
Посреди двора лежал огромный серый волк, а по нему ходили куры. Куры разгребали лапами его густую шерсть и клевали там что-то. Волк лежал, закрыв глаза, и от удовольствия постанывал.
- Чтоб я так жил, - разинул рот шериф.
Рейнджер снял очки и протёр их. Потом надел и тоже удивленно пролепетал:
- Глазам своим не верю. Бабушка, а как зовут вашу собаку?
- Сынок, - ответила женщина и закрыла собой своего питомца, - А что?
- А прививки и чип есть? - нашелся пришедший в себя шериф.
- Нет, - растерялась женщина, - Он у нас с малышей еще. Так мы и не водили его.
- Знаете что, - вступил в разговор рейнджер, - У меня есть один знакомый ветеринар, и я, пожалуй, смогу привезти его к вам домой. Идёт?
Сынок проснулся и встал впереди бабушки. Он опустил голову и посмотрел на шерифа и рейнджера.
Те почувствовали холодок, струившийся по спине.
- Вы, надеюсь, не выпускаете своего Сынка на улицу? - поинтересовался рейнджер.
- Ни-ни, - ответила бабушка, - Да и зачем ему туда? Он у нас собачка домашняя!
Шериф и рейнджер, почему-то, рассмеялись.
- Вот и славно, - хором отреагировали они.
Новость о геройском поступке Сынка быстро разнеслась по маленькому городку, и благодарные соседи несли смелому защитнику гостинцы. А недограбленные соседи очень хорошо заплатили бабушке с дедушкой за спасение своей собственности. Они же и позвонили шерифу, так как глава семейства был где-то там депутатом.
- И чтобы вы не думали себе, мы, жители города, не позволим вам лишить нас такой охраны, - начал депутат.
- А о чём вопрос, собственно говоря? - ответил шериф, - Ну, живёт себе у пенсионеров собачка. И пусть себе живёт!
- Я всегда знал, шериф, что вы умный человек, - согласился депутат, - И на следующих выборах я буду агитировать за вас.
Так и живёт до сих пор в этом маленьком домике большая «собачка» по кличке Сынок.
Всеобщий любимец и добрейшей души существо. Попрошайка и бабушкина любовь.
Гордость своей мамы Буни.
И если вы думаете, что это вымышленная история, то вы очень ошибаетесь, дамы и господа.
Вот так.
Потому как любовь, она творит чудеса!
А как иначе?
А иначе - никак.
Олег Бондаренко
