Формула любви. Людмила Лаврова

- Эй, я дома! – Олег швырнул в угол школьный рюкзак и прислушался.
Тихо... Значит, мамы нет. Уже вылетела бы из кухни с кучей ненужных и пустых вопросов.
Вечно она так! Все по кругу и всегда одно и то же!
- Сынок, как дела? Голодный? Успеешь поесть до тренировки?
Тетушка-заботушка просто! Хуже бабушки. Та хоть иногда понимает, что ему после школы не до разговоров и хочется тишины. А еще, чтобы не трогали! Не гнали к репетитору и не напоминали, что пора на тренировку.

Нет, в зал он ходить, конечно, любит. Там друзья, там здорово, но… Иногда так хочется просто плюнуть на все и остаться дома. Включить приставку и не думать ни о чем! Да разве ж кто-то даст? Мать тут же начнет лекции читать о будущем выборе и ответственности. Да еще и Юльку в пример приведет.
Сестрица у Олега, конечно, весьма деловая девица. Школу окончила с золотой медалью и в университет сама поступила на бюджет. А теперь работает в крупной фирме и по служебной лестнице скачет аж через ступеньку. Есть, чем гордиться. А кто спорит?
Да только мать никак не поймет, что Олег с сестрой совершенно разные! И по характеру, и по складу ума, и вообще! То, что Юльке в радость, то Олегу – тоска зеленая! Сколько раз он пытался с мамой поговорить! Сколько просил, чтобы она его услышала… Все бесполезно!
Заладила:
- Сыночек, ты мне потом спасибо скажешь! Не обижайся, но я буду настаивать на том, что ты должен получить нормальный диплом.
Нормальный… Что это за зверь такой? Мама ни разу не уточнила. Хотя, Олег и так все понимал. В понятиях матери «нормальных» профессий было всего две – врач и юрист. Юлька работала адвокатом, а значит ему остается только в медики.
Чтобы, как отец…
Про отца вспоминать Олегу вовсе не хотелось. Подкатывало так, что небо становилось в пятачок размером и хотелось реветь, как в детстве, чтобы хоть чуточку освободиться от тоски.

Так мало они с ним рядом были…

Так бестолково…
- Сын, держи удочку крепче! А то получается, что не ты рыбу ловишь, а она тебя. Олег!
Скользкий настил причала, холодная осенняя вода, и смех отца, за шкирку выудившего его из реки вместе с уловом.
- А хорош!
- Я?
- При чем тут ты? Тебя сушить теперь полдня! Сазан хорош!
- Пап!
- Я за него! Брысь в палатку! А то мать мне устроит! Только соплей нам и не хватало!
Старая дача и чердак, который разбирали по приказу бабушки.
- Пап, а это что?
- Это игрушки елочные! Надо же! Я думал, что их все перебили! Смотри! Мой любимый Щелкунчик…
- На тебя похож!
- Интересно, чем же?
- Формой…

***
Ледяной, открытый всем ветрам перрон, на котором стоит мама. Сжатые, почти белые губы, и ни слезинки… Нельзя провожать туда со слезами. Дороги не будет…
- Олег!
- Что, пап?
- Мать береги! Женщины, они ведь такие… Женщины… Не давай ей плакать! Если только от радости… Понял?
- Да!
- На тебя оставляю ее и Юльку. Ты теперь за старшего!
«За старшего… Пап, если бы ты знал, как трудно быть старшим… Да еще с такими, как мама и Юлька! Разве будут они меня слушать? Нет, конечно! Потому, что нос не дорос! Юлька, конечно, так не говорит. Наоборот, твердит, что я самый умный и способный, а мама… С мамой все сложно! Это сейчас она немного успокоилась и теперь носится со мной, как с писаной торбой. А еще полгода назад, когда узнали, что тебя больше нет… Она чуть с ума не сошла, пап! Правда! Я даже просил ее поплакать, потому, что понимал – плохо ей… Очень плохо! До того, что мне становилось не по себе, когда видел, как она у открытого окна на кухне стоит. Знаешь, она горшки все свои с подоконника тогда убрала. Ни одного цветочка не оставила! Распахнет окно, и стоит часами, несмотря на холод и на то, что дождь на улице льет. А еще, она тогда меня вообще не слышала! Я ее зову, а она даже не оборачивается. Что она там видела, пап? Или слышала? Не знаю. Она никогда об этом не рассказывала. Как и о том, как ездила в Ростов. Тебя искать. Что-то там напутали с документами. И ей пришлось ехать. Она ни разу даже не заикнулась потом об этом. Когда вернулась, только и сказала, что нашла, а значит – правда все. А потом прошла на кухню и дверь за собой закрыла. Ни меня, ни Юльку не пустила туда. Сварила лапшу и блинов напекла. И только потом нас позвала и приказала все съесть. Пока мы давились, потому, что есть совершенно не хотелось, она рассказала нам и про «буханку» с красным крестом на крыше, и про ребят, которые были в ней с тобой, и про прилет… А потом приказала больше никогда и ни о чем ее не спрашивать. Как будто мы совсем тупые! Мы и не собирались! Нам дядя Паша все-все рассказал, пока ее не было. Так что, мы и без ее рассказа, все знали. Просто перебивать не хотели. Понимали, что ей нужно выговориться. Пап, а дядя Паша правду сказал, что это… не больно было, короче? Что вы ничего почувствовать не успели? Я надеюсь… Кстати, дядя Паша уже молодцом! Говорит, что вовремя ты его достал. Еще чуть-чуть, и пришлось бы шкандыбать на протезах. А так – своими ногами ходит. Пусть и с трудом пока. И ты это… Не волнуйся, пап! Он помогает. И маме, и нам с Юлькой. Все, как ты велел… А я все помню, пап. И про твою формулу любви тоже. Как там? Сначала своим, а потом себе… Ты извини, пап. Пока у меня неважно это получается. Но я постараюсь…»
Олег вздохнул, и поплелся на кухню. Мама наверняка что-то приготовила, и надо бы пообедать до занятий у репетитора, а то опять ругаться будет, что он тощий, как рельс.
Однако, на кухне было пусто...

Точнее, мама что-то явно начала готовить, но бросила, так как на столе лежала разделочная доска, стояла миска с мясом и валялся мамин любимый нож. Это было настолько странно, что Олег забеспокоился.
Мама никогда и ничего не бросала на полпути. Учила их с Юлькой, что всякое дело нужно доводить до конца. Папа посмеивался в усы, на таких ее лекциях, но всякий раз, когда она бросала на него строгий взгляд, начинал кивать:
- Правильно мать говорит! Слушайте!
Они и слушали. Следовали, конечно, этому совету через раз, но старались. А вот мама себе никогда, на памяти Олега, не изменяла.
И тут – такое!
Он сдвинул в сторонку миску с мясом, пристроился у края стола, и набрал номер матери.
- Олег?
- Мам! Ты где?!
- Не дома. Вернусь поздно.
Короткие губки отбоя ударили в ухо, и Олег чуть не швырнул телефон через всю кухню.
Это что такое?! Что происходит?! Почему мама так с ним разговаривает? И почему…
Только тут он сообразил, что голос у матери был какой-то странный. Деревянный, что ли… Она говорила тихо и, вроде бы, спокойно, но Олег слишком хорошо знал свою мать. Панику он услышал и распознал мгновенно, просто не сразу сообразил, что она самая и есть.
Он набирал номер матери снова и снова, но та не отвечала. Это пугало. А потому, Олег решил заняться чем-то полезным, чтобы не поддаваться страху. Что случилось, он пока не знал, но понимал, что происходит что-то из ряда вон выходящее. Иначе мама бы так себя не вела.
Он глянул на часы. Времени хватает. У него еще больше часа, а репетитор, который его ждет сегодня, живет в двух шагах. С мясом разобраться он точно успеет, а остальное – после занятий.
Готовить Олега тоже учил отец.
- Мужик на кухне – это норма, сын. Женщина не бессмертный пони, чтобы тащить все на себе. Видишь, что половина твоя устала – встал к плите и порадовал чем-нибудь вкусненьким. Не обязательно деликатесом. Поверь, она и простые макароны оценит, если ты их приготовишь сам.
- В смысле, сам?
- В прямом. У меня есть приятель. Так вот, он тоже любит жене сюрпризы делать. Только она от них каждый раз стонет и умоляет ее больше не «радовать».
- Почему? Ты ж говоришь, что женщинам это нравится?
- Нравится. Но не в таком исполнении.
- А что он не так делает?
Олег улыбнулся, вспомнив, как отец вытянул из ящика кухонное полотенце, повязал его в виде банданы, схватил два ножа, скорчив страшную рожу, и потирая их друг о друга, взвыл:
- Зая! Где большая кастрюля? Нет! Не эта! Я буду готовить макароны! Да, вот эта подойдет! Налей в нее воды! Вот так! Закипело? Соль туда! Мешай! Почему ты не мешаешь? Как не надо?! Я говорю – надо! Готово? Боже, какой я молодец! Где ты еще найдешь такого мужчину?! Ладно, ты посуду сама помой. Я устал!
Олег покатывался со смеху, глядя на это представление, а отец качал головой.
- Сын, как думаешь, оно ей надо в таком исполнении?
- Нет, пап! Точно ни к чему!
- Вот именно! Ты картошку-то чисти нормально. А то у тебя половина в мусорное ведро летит. Тоньше надо.
- Понял!
- А раз понял, то запоминай! Мужик должен уметь чистить картошку, готовить мясо и делать хотя бы один классный десерт.
- Зачем?
- А удивить? Сын, это половина успеха, поверь мне! Девушки оценят!
- А если нет?
- Тогда, задумайся, а нужна ли тебе такая девушка, которая не ценит то, что ты для нее делаешь.
- Проверка, что ли, такая?
- Можно и так сказать.
Кухня наполнилась ароматами жареного мяса и специй, и Олег отправил сообщение сестре: «Юлька, а ты не в курсе, где мама?»
Ответа не было.
И вот теперь Олег по-настоящему испугался. Сестра на его послания всегда реагировала почти мгновенно. Он так и остался для нее Олежкой – младшим братишкой, несмотря на то, что Юля постоянно твердила, будто он теперь взрослый и, вообще, единственный мужчина в доме. Говорила она это скорее для того, чтобы дать понять Олегу, что думает о нем так, как он бы того хотел. Но все понимали – для Юли он был и будет ее «малышом», который сделал свои первые шаги, держась за палец старшей сестры, а потом учился есть ложкой под ее бдительным присмотром.
Сестру Олег любил. Когда-то стеснялся этого чувства, не понимая, что приятели, которые поднимали его на смех после уроков за робкое: «Меня сестра ждет!», просто не знают, что это такое – когда тебя есть кому любить и беречь…
Это сейчас он начал понимать, как хорошо, что он не один и есть та, с кем можно поговорить о чем угодно и посоветоваться. Матери ведь всего не расскажешь. Поднимет панику, начнет ругать или, что еще хуже, заплачет. А Юлька на любой его выверт реагирует спокойно. Ну или почти спокойно. Волнуется не меньше мамы, но лицо старается держать.
- Влюбился? Прям, серьезно? Не рано? Ладно… Что от меня требуется? Кроме денежки на кино-мороженое?
- Юль…
- Что ты страдаешь? Не гони коней! Все успеется! Чуть придержи и понаблюдай. Все понятно станет.
- Думаешь?
- Знаю! Олежка, почему ты так в себе не уверен?
- Юль, она такая красивая…
- И что?! А ты – умный! Квиты! Побольше уверенности и поменьше соплей, дорогой! И все красотки мира будут у твоих ног. А теперь, расскажи мне про нее.
И Олег рассказывал. И про Маринку, и про первый поцелуй, и про то, что боится даже за руку взять ту, о которой и мечтать не смел. А Юля смеялась…
Нет, не над ним. Просто радовалась, что он уже вырос и теперь можно говорить с ним по-взрослому.

Олег ведь понимает, Юльке тяжело пришлось. Отец, мамины метания, личная жизнь, которая летела в тартарары, а тут еще и подросток с такими тараканами в резерве, что – ой! А Юлька не спасовала. И маме сорваться не дала, и личную жизнь свою наладила. Хоть и не сразу.
Тот, с кем Юля встречалась пять лет без малого, вдруг заявил ей, что им не по пути и удалился в закат, оставив за спиной такое пепелище, что Олег боялся даже спрашивать у сестры, как она себя чувствует.
- Не чувствую, Олежка. Ничего не чувствую. Ноль полный… Я столько лет ждала, когда он мне скажет, что хочет со мной семью, детей, дом… Верила, что так и будет… А оказалось? Пшик это все! Мечта, которую я сама себе придумала. А надо было с исполнителем посоветоваться… Ему-то эти планы подойдут или как? Оказалось, что ему все мои планы не нужны и неинтересны… Как и я сама…
Юля впервые говорила с ним тогда, как со взрослым. Плакала, совсем как мама, не вытирая слез и давая им свободно литься по щекам.
А потом встряхнула головой, совсем, как отец:
- Ладно! Живы-здоровы, и слава Богу! Остальное – приложится! Хорошо, что сейчас разбежались, а не тогда, когда было бы уже трое детей и ипотека!
Юля шутила, а Олег понимал, что за этой бравадой, такая тоска, что нельзя даже на минуту глаз отвести от сестры.
К счастью, период этот был не затяжным. Юля сменила работу, не желая встречаться с бывшим каждый день в одной конторе, и нашла новую. График здесь был куда более напряженный, но и «плюшек» было куда больше. И Юлька с головой ушла в рабочий процесс, мотаясь по командировкам. Именно в одной из таких поездок она и познакомилась с будущим мужем.
Отношения их развивались так стремительно, что мама забеспокоилась.
- Не слишком ли скоро все, доченька?
- Мам, а у тебя как было? Вы с папой только познакомились, а уже через месяц расписались.
- Ты же знаешь, как все у нас было. Я тебе рассказывала.
- Да. Я помню. Ты говорила, что сразу поняла – твое.
- А ты… Понимаешь?
- Знаю, мам… В том-то и дело. Я уверена – нашлась, наконец, моя половина.
Мама Юльке, конечно, не совсем поверила, но перечить не стала. И платье помогла выбрать, и торжество организовать.
Свадьба была скромной, тихой, только для родных, но Юлька и вовсе не хотела ее.
- Мам, ты как? Все-таки времени мало еще прошло после того, как…
- Папа был бы рад, что у тебя все хорошо, Юля! Вспомни, чему он тебя учил!
- Иди вперед…
- Вот и топай! Ты о нем помнишь! И это главное! Жизнь должна продолжаться…
- Мам…
- Не надо, доченька! Я тоже хочу, чтобы он был сейчас здесь…
После свадьбы сестры прошло всего ничего – три месяца, а Олег никак не мог привыкнуть к тому, что они с матерью теперь в квартире одни, без Юльки.

***
Он сбегал на занятия, поел, сделал уроки, а мама все не возвращалась. На звонки она не отвечала, и Олег уже начинал терять терпение.
Что происходит? Что за люди эти женщины?! Неужели нельзя просто позвонить и рассказать о том, что случилось?!
Минуты тянулись так томительно долго, что Олег чуть было не сорвался к сестре, не в силах ждать и оставаться в неизвестности. Он уже обувался в коридоре, когда замок на двери щелкнул, и мама вошла в квартиру, устало сползла по стене, и разревелась, совсем как маленькая.
- Мам, ты чего?! – Олег встал на колени, отвел растрепавшиеся волосы с лица матери, и увидел, что та и плачет, и смеется.
- Мам, ты в порядке?!
- Олежка, у меня хорошие новости…
- А чего ты тогда ревешь?!
- От радости, сынок. У Юли будет ребенок…
- Что?! – Олег отшатнулся, шлепнулся на зад, и ошарашенно посмотрел на мать. – Повтори, что ты сказала?!
- У тебя будет племянник. Или племянница. Пока непонятно, кто именно. Главное, что все-таки будет… Спасли… Успели… Юля пока полежит на сохранении, но врачи сказали, что все будет хорошо. Угроза миновала…
- Ты с ней была? – догадался Олег.
- Да! Утром позвонила мне. Сказала, что муж уехал в командировку, а ей почему-то не по себе. Я все бросила и туда. Успели… Ох, Олежка, как мне страшно было! Я тебе передать не могу! И почему-то все время слышала слова твоего отца: «Не истери! Действуй!»
- Да уж… Дельный совет! Мам, а можно я Юльке позвоню? Она трубку не брала.
- Давай, завтра, а? Пусть отдыхает. Она тоже испугалась. Ты сообщение ей напиши. Она, как проснется – прочтет.
- Хорошо. Есть хочешь?
- Ой… Прости, сынок, я так и не успела ничего приготовить…
- Мам, ну ты чего? Я что, маленький?! Вставай! – Олег помог матери подняться. – Ужин ждет! Сегодня я буду тебя кормить! В меню – макароны по-флотски! Фирменный рецепт! Вы такого еще не пробовали!
- Вот и будет повод! Ведите!

***
Юля своего первенца родит точно в срок. Горластый, крепкий мальчишка, как две капли воды будет похож на своего деда, отца Олега и Юлии.
А Олег определится-таки с профессией и, все-таки, пойдет по стопам отца в медицину. Но выберет несколько другую тропу.
И впервые принимая на руки племянника, он замрет, почти не дыша и не спуская глаз с крошечного личика.
- Привыкай, Олежка! – рассмеется Юля, переглянувшись с мужем. – Видишь? Это – ребенок. А врачи педиатры, как раз таких и лечат. Так что, бояться тебе его – не вариант!
- А я и не боюсь! – Олег прижмет к себе кружевной сверток. – Холодно на улице. Юль, он замерзнет!
- Вот! Папа бы сказал, что твоя профпригодность только что прошла проверку. Да, мам?
- Точно!

Автор: Людмила Лаврова

© Все текстовые материалы канала Lara's Stories являются объектом авторского права. Запрещено копирование, распространение (в том числе путем копирования на другие ресурсы и сайты в сети Интернет), а также любое использование материалов данного канала без предварительного согласования с правообладателем. Коммерческое использование запрещено.