Чертог Волка - единственный в России волчий приют
Анастасия Гайдук, ветеринар из Мешеронского Московской области. Получив ветеринарное образование, переехала жить в деревню, где основала единственный в России волчий приют... Вот её интереснейший рассказ о волках - необыкновенно умных, опасных и любимых ею хищниках!
«Вся эта история началась больше шести лет назад. Первые волки появились у моей сестры Светланы, она кинолог, кстати, с ней мы впоследствии и создали приют. «Чертог волка» появился в 2017 году, сейчас приютом занимаются три человека: мы с мужем Ярославом живем здесь постоянно, а Светлана периодически приезжает к нам.
О первом волке
Интерес к ветеринарии у меня начался с собаки: я завела щенка, гуляла с ним, потом подобрала дворовую собаку, которой грозил отстрел. Собаки болели, их нужно было лечить, я стала интересоваться ветеринарией, поступила сначала в ветеринарный колледж, после пошла учиться в ветеринарную академию.
А потом случилось мое знакомство с первым волком. Его звали Зорро. Когда-то он был диким, но после попадания в капкан, он попал к новому хозяину, который решил подчинить себе животное, одомашнить и поселил его у себя на участке. Спустя какое-то время этот человек уехал за границу, а Зорро стал никому не нужен. Его, истощенного и больного, нашли рабочие этого элитного поселка и передали волонтерам на передержку. Тогда-то и произошло наше знакомство.
Я уже многое знала о волках, потому что читала достаточно научной литературы, мне были интересны эти животные. Я стала ездить к Зорро, приручать его, он начал меня узнавать, радовался мне, позволял чесать бока и вел себя вполне дружелюбно.
Постепенно я начала искать ему пристрой. Взрослому самцу волка очень сложно найти место, но только благодаря содействию профессора Ясона Константиновича Бадридзе, нам удалось его определить в Ярославский зоопарк. Оказалось, что ранее там от старости умер волк, поэтому место пустовало.
Сейчас Зорро живет в зоопарке, территория обитания большая, 1 гектар, ему вольготно. Недавно я была там, видела своего бывшего подопечного.
О создании «Чертога волка»
Когда волков стало некуда пристраивать, в начале января 2017 года мы с мужем Ярославом арендовали территорию и решили начинать с того, что есть. Через два месяца возникли проблемы с арендой участка и встал вопрос о покупке земли. Я сразу взяла несколько кредитов, мы выбрали участок в 150 километрах от Москвы и решили обосноваться здесь.
Территория приюта — всего несколько соток. Фото: Слава Замыслов
Строились быстро: нас ждали четыре волка, сидевшие на передержке на территории закрытого военного объекта. Времени – неделя, нужно было успеть.
На сегодня у нас содержатся 11 взрослых волков, а также собаки и влчаки. Влчак, или чехословацкая волчья собака, – порода молодая: ее вывели в 1955 году в Чехословакии. Тогда немецких овчарок скрестили с карпатскими волками. Хотели, чтобы получилась собака с волчьей выносливостью и обучаемостью овчарки. Обычный человек вряд ли отличит влчака от волка: торчащие уши, сосредоточенный взгляд, светло-серый окрас.
Территория у нас разделена домом на две части: в одной стороне живут собаки, в другой – волки. Волки живут в вольерах, поросших деревьями, такие условия максимально приближены к природным, животным в них комфортно.
Если бы мы принимали всех, кого пытаются к нам пристроить, то животных было бы гораздо больше. Однако есть сложности с расселением: волки не собаки, они никогда не будут жить в одном вольере.
На зообазе Алтай и Рада жили в соседних вольерах, постоянно перенюхивались, и когда мы их забрали, то поселили вместе. Они не были парой, но вырыли себе яму и 8 месяцев в ней жили. Рада была нелюдимой девушкой, выходила только по ночам. Потом мы с Ярославом стали ее потихоньку выводить к остальным волкам, оставлять с ними на сутки. Через две недели Рада подружилась с Севером и влюбилась в него.
Когда волчица влюбляется, говорит Анастасия, это сразу заметно: ее поведение меняется. Рада заигрывала с Севером, а тот не обращал на нее внимания, так как давно был влюблен в влчака Вьюгу, с ней он готов жить, а другие дамы ему не нужны, но Вьюга не волк, тем более она стерилизованная. Такая вот сложная любовная история.
Волк Север, в которого влюбилась волчица Рада. Фото: Слава Замыслов
Сева – неправильный волк. Влюбился в собаку, да еще и стерилизованную. Влчак Вьюжа – красивая, волка Севера понять можно. Но волчица Рада взяла полную монополию на проживание с Севером. Она очень ревновала, если мы хотели выгулять Севера с кем-то, кроме нее.
Однажды Лагерта несколько дней гуляла с Радой в одном вольере и посмела как-то не так посмотреть на Севера. Рада ее прогнала. А когда мы отсадили Раду в другой вольер, она все равно прокопала ход к Северу. Она выбрала себе мужа!
Север и Рада живут вместе, хотя поначалу белый волк не обращал на волчицу внимания. Фото: Слава Замыслов
У волков вообще в плане отношений все сложно: они влюбляются, живут семьями, сами выбирают себе пару. Бывает, что всю жизнь живут вместе (если никого из пары не убьют браконьеры), растят волчат.
У волков все главные решения принимает волчица. Она выбирает себе волка – ей продолжать род. Она решает, на кого стае охотиться – ей рожать волчат. Но часто волчица выбирает не самого сильного волка, хотя волки хорошо чувствуют болезни и патологии.
Ученые наблюдали за одной стаей, где волчица выбрала невзрачного волка. Потом стало понятно, почему она не выбрала другого. У него был порок сердца, он умер через полтора года.
Так же и с волчатами. После родов волчица трясет детенышей и смотрит: как они дышат, какая у них реакция. Если она чувствует, что волчонок не здоровый, съедает его. Это вопрос выживания и жестокость тут ни при чем: больной ослабленный волчонок не сможет идти за стаей, и в случае опасности все равно погибнет.
Биологи пытались выхаживать таких волчат и, как правило, при вскрытии обнаруживали патологии, несовместимые с жизнью.
У Хорта и Миры совсем другая история. Они жили вместе, и у них один раз было потомство. Волчат отдали жить на биостанцию. В прошлом году на время гона мы их расселили по разным вольерам. Конечно, Хорт нам потом все высказал. Зато Миру не пришлось стерилизовать.
Когда гона нет, Хорт – домосед. Не любит, когда Мира куда-то уходит, ругается на нее и тянет обратно за хвост. Сам из вольера особо не выходит, но когда начинается гон, Хорт переживает, что на его волчицу кто-то посягнет, и выходит.
Сейчас Хорт спокойно лежит под сосной и внимательно смотрит на нас янтарными глазами. Он здесь самый матерый волк, хотя и не самый крупный.
Другие волки Хорта слушаются. Однажды Север заигрался и схватил Ярослава сильнее обычного. Хорт подошел к углу своего вольера и издал специфический звук, не похожий ни на вой, ни на рык. Север тут же отпустил руку и пошел прочь. Успокоился.
Хорта слушаются все волки приюта. Фото: Слава Замыслов
Если Хорту что-то не нравится, он предупредит. Сначала – позой и жестом. Потом может нежно взять за руку и посмотреть, давая понять: «Уйди». Однажды он взял меня за руку, потом – за ногу. Это было в самом начале их романа с Мирой. После этого до меня дошло, что он имеет в виду: он хотел, чтобы я от нее отошла. До конца гона я не заходила к ним в вольер, и мне это было засчитано: после этого он меня не трогал.
Если ты отнесешься к волку и его желаниям с неуважением, он этого не простит. С ним возможны только партнерские отношения. Не бывает с волком так: я – хозяин. Ты никогда не будешь ему хозяином. Такова природа...
Человек и волк во многом похожи. Взять хотя бы семейный уклад: волк по своей природе никогда не живет в составе стаи, нет и одиноких волков, это все сказки, созданные фольклором. Волки тоже живут семьями. Обычно в волчьей семье не больше десяти особей – это пара и их дети первого и второго года.
Кто-то из волчат вырастает и уходит в свободное плавание в первый год. Редко, но случается, что волк остается с родителями до старости. Чужих волков принимают в стаю только в случае необходимости: например, если некому охотиться. Число волков в составной стае может достигать 15 особей. Волки собираются в стаи только в случае холодной и голодной зимы. В брачный период, в феврале-марте, животные расходятся и снова живут парами.
В неволе держать всех волков в одном вольере нельзя, даже если они родственники. Здесь тоже хорошо работает аналогия с человеком: это как если выросшая дочь останется жить с матерью в одной квартире – даже при всей любви рано или поздно они начнут выяснять отношения. Так и у волков. Взрослые особи — это чужие друг другу волки, которые со временем должны создавать свои семьи и «разъезжаться». Все в точности как у людей, вынужденно оказавшихся на одной территории.
Тем более в один вольер нельзя помещать двух взрослых волков, это все, смерть. Бытует мнение, что если волк, посаженный на цепь, заскучает, то можно купить ему пару, и вся скука пройдет. Можно, но не факт, что эта пара не приглянется ему в качестве обеда.
О постояльцах приюта
В большинстве случаев проблемы, связанные с волками, следствие вмешательства человека. Например, браконьеры отстреливают матерых волков, из логова достают волчат, которых потом продают на «Авито». Те, кого продать по каким-то причинам не удалось, попадают к нам.
Бывают волки, которых содержат в частных домах с надеждой, что рано или поздно из зверя вырастет подобие овчарки. Дальнейшая судьба у таких животных незавидная: или усыпление, или очередная игрушка, сидящая на цепи.
К нам животные попадают далеко не все, мы просто физически не сможем их разместить на своей территории. Но все 11 постояльцев до попадания в «Чертог волка» имели незавидные судьбы.
Например, Скиф и Лагерта приехали к нам из Казахстана, они жили в маленьком вольере и питались пирожками.
Алтай, Рада и Ваня – бывшие актеры, Светлана забрала их с зообазы Госфильмофонда во Владимирской области. В 1947 году базу при поддержке Госкино основал режиссер Александр Згуриди, но десятилетие назад ее расформировали, а звери остались доживать свой век. У Алтая была сломана спина, но спинной мозг частично сохранил свои функции. Теперь Алтай прихрамывает, и его походка больше похожа на спинальную, когда движение лап происходит рефлекторно.
Велес – уроженец Дагестана. Его поймали браконьеры, он полтора месяца провел в тесной клетке, накрытой листом оргалита. Его выкупили волонтеры, пытались найти приют, но никто не брал. Через экологов-медвежатников Пажетновых волонтеры получили мои контакты, а уж потом я сама ездила в Дагестан, чтобы забрать Велеса.
Теперь переярок Велес живет с Хортом и Мирой, хотя родственные отношения их не связывают. Переярком называют молодого волка старше одного года. Анастасия и Ярослав заметили, что Велесу хорошо с Мирой и Хортом, и сознательно подселили его к этой паре. Велес знает: чтобы жить с парой, нужно не отсвечивать, иначе Хорт быстро поставит на место. Велес прекрасно вписался в семью, и если у Хорта и Миры будет потомство, он, возможно, станет волком-нянькой. У них о волчатах заботится вся семья...
Ваня – самый взрослый волк. У него больные лапы: неправильно срослись переломы. Высокий и косматый, Ваня хромает по вольеру туда-сюда и смотрит на нас с каким-то радостным смущением. Возможно, раньше он был актером – очень уж спокойно реагирует на человека. Выглядит лет на 15, но сколько ему точно, сказать невозможно. В неволе волки живут около семнадцати...
Скиф – матерый волк, ему 11 лет. О судьбе Скифа до приюта мало что известно. Знаю только, что он успел сняться в фильме «Шал», который Казахстан выдвигал в 2013 году на «Оскар». Скиф — наглый волчара. Если прямо сейчас открыть вольеры, мало кто из волков выйдет: боязнь человека у них в крови. А Скиф – смелее других, он может выйти. По сценарию фильма он кусал главного героя, поэтому у него специфическая психика: человека не боится, а в первое время постоянно пытался нас схватить.
Одно ухо пришлось отрезать после стычки с Хортом: Скиф стал приставать к его волчице Мире, и Хорт его осадил. Пришлось делать операцию и приводить рваное ухо в порядок.
Скиф потерял ухо в стычке с Хортом — тот защищал свою жену. Фото: Слава Замыслов
Волк – зверь умный и чуткий, он заранее чувствует, что от него хотят. Когда Ярослав пришел перед операцией стрелять в Скифа успокоительным из трубки, волк уже все знал. Скиф никогда в жизни не видел эту трубку, но как только Ярослав зашел на территорию – исчез: залез в домик, свернулся клубочком и сделал вид, что ему там очень удобно. Хотя в домике тесно, и он три недели туда не залезал.
О популяции
Волки и их поведение изучаются уже более 100 лет, но отношение к ним за это время в лучшую сторону не изменилось. Мало того, что отстрел волка не запрещен, так еще и поощряется государством. Однако биологи едины во мнении, что волки необходимы в экосистеме, потому что они позволяют поддерживать баланс. Не зря волков называют санитарами леса: волк позволяет, например, регулировать популяцию косуль, истребляя больных особей.
Люди сейчас везде со своими коттеджными поселками, при этом они недовольны, что к ним выходят животные. Но это человек нарушает территорию, он вторгается в жилища зверей, а не наоборот.
На Северном Кавказе встречается специфическое отношение к диким животным. Там подарить сыну на день рождения живого медвежонка – нормальное явление. Когда медведь вырастает, его либо стреляют, либо отдают в придорожное кафе на потеху публике. Самая, пожалуй, страшная ситуация с популяцией волка наблюдается в Дагестане. Там волков отлавливают, вяжут с алабаями, выводят гибридов, могут поймать волка, стреножить и отдать на растерзание алабаю. Тот будет рвать беззащитного зверя, а люди — снимать это на камеру и выкладывать в интернет...
Животных на Кавказе истребляют настолько сильно, что популяция генетически почти выродилась.
О содержании волков и реинтродукции
На содержание 11 волков, собак и влчаков у нас уходит тонна натурального корма ежемесячно, это не только мясо, но и овощи, и даже фрукты. В дикой природе волки выкапывают коренья, мох, едят ягоды и грибы. Для чистки зубов они обгрызают смолу с хвойных деревьев. Мы стараемся сбалансировать рацион таким образом, чтобы животные ни в чем не нуждались.
Когда на биостанции волчат готовят к выпуску в дикую природу, с ними гуляют по лесу и учат собирать чернику. В ягодах содержатся необходимые волкам пищевые волокна и клетчатка. Ягоды для волка – то же, что отруби для человека.
С волком возможны только партнерские отношения, хозяином ему человек не станет никогда. Фото: Слава Замыслов
С прошлого лета в приюте появилось опекунство: при желании любой неравнодушный человек может стать опекуном конкретного волка и каждый месяц перечислять деньги на еду для своего подопечного. Сейчас у каждого обитателя приюта есть опекун, все они – частные лица. Без помощи опекунов «Чертог волка» не справился бы. Но опекунство – вещь непостоянная. Например, у Алтая опекун менялся три раза. Я понимаю, что никто не обязан помогать волкам, но ведь можно предупредить, если планы поменялись и ты больше не можешь это делать...
Однако самая больная наша тема – строительство и расширение вольеров. Два волчьих вольера обошлись нам в 200 тысяч рублей, для этого мы с мужем открывали сбор денег. Потом пришлось взять кредит: нужно было построить забор, чтобы влчаки и волки жили отдельно.
Приюту нужны новые вольеры, но денег на строительство пока нет. Фото: Слава Замыслов
Когда территория расширилась, мы стали проводить экскурсии в приюте. Благотворительных пожертвований от экскурсий хватает только на бензин и солому, но правила посещения строгие: не каждый день и не больше трех человек за раз. Иначе волкам будет не комфортно. Волки всегда должны иметь возможность уйти, если им что-то не нравится. Все люди разные по энергетике, и звери это очень чувствуют.
Кредитов у нас много, а перекрывать их нечем. Осенью и зимой мы не смогли принять 4 волков, потому что это были взрослые самцы, под которых у нас нет вольеров. А строятся они очень сложно, потому что ввариваются на 4 метра с откосами и прокапыванием траншеи на 1,5 метра в глубину.
Иногда мне звонят с предложениями: «Мы готовы приехать к вам строить вольеры», – а когда я рассказываю об особенностях строительства, то сразу желание у всех пропадает. Вольер для волка – это не то же самое, что вольер для собаки, несколькими столбами и сеткой здесь не обойтись.
По метражу вольер для одного волка должен быть минимум 100 кв. метров, но даже и этого мало, потому что в природе волк проходит до 20 км в сутки.
Мы мечтаем создать национальный волчий центр, у меня есть понимание, чего я хочу, но вопрос в том, что у нас мало сторонников. Больший интерес у людей вызывает, обычно, вольерная охота, где можно не только убить животное, но и весело провести время с друзьями за бутылкой водки.
А создание центра – это не только огромная ответственность и наличие свободных денег, но и перспективы: у нас появится возможность заняться реинтродукцией волков. Люди, далекие от того, что мы делаем, очень часто спрашивают: «Почему вы их не выпускаете в природу?»
Нельзя животное просто взять и выпустить в лес, оно погибнет. Нужна подготовка, которая длится не один месяц. Основная цель реинтродукции – дать возможность животным создать пару и уйти в природу. Но до того, как волк уходит в дикую природу, требуется огромная кропотливая работа, которую нужно делать с самого рождения волка...
Для успешной реинтродукции лучше, чтобы волчица, у которой родились волчата, была прирученной: у человека должен быть с ней контакт. После рождения происходит естественный грудной выкорм. Если волчат выкармливают искусственно, на соску надо насаживать кусок шкуры, чтобы волчонок мог переминать ее лапками.
Если первые две недели жизни он этого не делает, у него развивается гиперактивность передних конечностей. Это сильно влияет на центральную нервную систему и нервную деятельность в будущем и, как следствие, изменяется ритуализированное поведение. Это подметил еще Ясон Бадридзе (знаменитый грузинский ученый-этолог, изучавший поведение волков и проживший два года в волчьей стае).
Когда волки грызутся за еду, но все живы – это ритуализированное поведение. В результате все поели, все сыты и всем хорошо. Если же у волка развита гиперактивность передних конечностей, он будет грызться, даже если уже объелся, — лишь бы отнять. Это повышает нездоровую агрессию. Поэтому первые две недели выкорма очень важны.
Еды хватает всем, но иногда волки за нее дерутся — это ритуал. Фото: Слава Замыслов
Потом нужно научить волчат охотиться. Обычно это делают на старом ослабленном животном: в природе волки не охотятся на физически развитых особей. Волки не станут ловить здоровый молодняк: его не догонишь. Естественный отбор так и происходит: раз волк смог догнать животное, значит для продолжения рода оно не подходит. Как правило, пары удачных охот достаточно, чтобы волчонок научился охотиться самостоятельно.
Важно, чем ты кормишь волка во время подготовки к реинтродукции: от этого зависит, на кого он будет потом охотиться. Поэтому для успешной реинтродукции нужно обеспечить волку кормовую базу, чтобы он не пошел таскать овец. Но даже если привычного корма в лесу не будет, волк не станет голодать: он найдет жертву. Если нет косули, пойдет ловить мышей, бобров или рыбу. Крупная добыча зачастую составляет не более 50% всего годового рациона волка.
После охоты необходимо сформировать у волчонка рефлекс на избегание человека. Это можно сделать с помощью электроошейника, который придумал Бадридзе. На волка надевали ошейник, и ученый просил жителей окрестных деревень целенаправленно идти навстречу волку. За определенное количество метров этолог с пульта нажимал на кнопку, и в ошейник поступал небольшой разряд тока. Таким образом за 45 суток у волка вырабатывался условный рефлекс: человека нужно избегать.
О волчьем характере
У волков, как и у людей, характеры самые разные. Каждый волк – индивидуальность, если у человека поведение можно объяснить гормональным фоном, который влияет на настроение, то у животного многие вещи завязаны на правильной работе ЖКТ еще на генном уровне, когда животное формируется в утробе.
Например, когда зоопарковские волки рожают, у них забирают волчат, повышается выработка кортизола – гормона стресса.
Другая крайность – сейчас животных кормят не натуральной пищей, а промышленными кормами. Как результат, дефицит по определенным витаминам и элементам, а это, в свою очередь, нарушает работу определенных участков в мозгу, отсюда и агрессивное поведение. Если разбираться, то любая агрессия – это или нарушение, или страх, причем не важно, какая агрессия, оборонительная или нападающая, в ее основе лежит страх.
В природе волки живут ровно, они неофобы, боятся всего нового, стараются обходить опасность: медведя, рысь, которые считаются естественными регуляторами волчьей популяции.
На генетическом уровне волк боится человека. У нас два волка из Дагестана Эльмира и Велес, если на них наводишь объектив фотоаппарата, то они убегают, потому что аппаратура напоминает ружье. Отстрел в Дагестане высокий, волки из других территорий так на объектив не реагируют. Что это? Генетическая память.
В волке постоянно борются два чувства: страх и любопытство. Фото: Слава Замыслов
Нормальный волк никогда не пойдет в поселок и вообще будет всячески избегать людей. А уж если захочет выйти и понаблюдать, то человек, скорее всего, и не заметит присутствия серого зверя. Волк – осторожный и умный. Он выходит только из любопытства. У него постоянно идет внутреннее пересиливание: любопытство или страх?
Вот Мира, жена нашего матерого Хорта, – очень любопытная женщина, кружит по вольеру и не знает, как быть: подойти к куску мяса, который лежит неподалеку от нас, или переждать в соснах и поесть позже. Сделает несколько шагов вперед, остановится, подумает, отступит назад. Наконец, она скрывается за деревьями. На этот раз победил страх.
В целом, волк никогда не нападает первый, нет такого, чтобы животное пришло в деревню и напало на человека. Собаку утащить от голода – да, а с человеком волк тягаться не станет, это слишком опасно.
Еще у волков неофобия – боязнь нового. Когда Бадридзе входил в доверие к стае волков в Боржомских горах, он кидал на волчьей тропе тряпочки с запахом своих детей. Сначала волки обходили их стороной, потом стали нюхать. Когда волки их разодрали, Бадридзе понял: волки приняли его запах.
Волку важно, чтобы на его территории ничего не менялось, например, если голодный волк повадился заходить в деревню, его можно отпугнуть простым трюком: повесить на дерево воздушные шарики. Все, животное больше не подойдет к деревне, потому что в мозгу сработает сигнал: что-то изменилось, там опасно.
Любое изменение на знакомой территории животное расценивает, как намек на опасность. Это тоже из генетической памяти, потому что волков отстреливали веками, так и сформировалась боязнь всего нового.
Развернуть закон
Новый закон об ответственном обращении с животными вызывает у зоозащитников много вопросов. Например, в нем говорится, что держать диких животных в личном подсобном хозяйстве нельзя. А наши волки живут как раз на такой территории. Закон сырой: в нем прописаны только запреты, а конкретики — ноль. Государство пишет запрещающие законы. Но отрицая – предлагай. Если мы так равняемся на Европу в плане зоозащиты, то где помощь государства в создании Национального волчьего центра, например?
Оформлять "Чертог волка", как некоммерческую организаци, мы не хотим: не исключено, что требования к нашей деятельности будут предъявлять люди, не компетентные в вопросах содержания диких животных. Начнется: «А где вы берете мясо? Вы не должны брать баранину». Какой-нибудь дядя Вася решит, что баранина – это плохо. А я кормлю волков бараниной, потому что я — ветеринар и понимаю, что у этого мяса лучший биохимический состав. Или скажут: «Должна быть утилизация костей, у вас в вольерах не должны лежать черепа». А для Севера кости — это игрушка. Когда мы прибирались у Мирки в вольере, она протестовала: «Все мое! Каждый кусочек шкурки вернуть на место!»
Волков в приюте кормят настоящим мясом, в том числе бараниной. Фото: Слава Замыслов
Кормят волков и мертворожденными телятами. Все логично: у коров и лошадей — самые тяжелые роды, соответственно, много телят погибает при рождении. Это естественный процесс. Чтобы добро не пропадало, его можно передать на корм хищникам. В Германии, когда Вернер Фройд открывал Волчий парк, фермеры бесплатно отдавали ему такое мясо. Нам бесплатно никто ничего не отдает...
Что касается чипирования волков, с ним тоже все непросто. Многие обитатели приюта уже чипированы, но старый Иван, например, может не перенести процедуру. Откуда он поймет, что я с добрыми намерениями решила вогнать ему в холку пистолет? Он может не выдержать седацию. Мне страшно его седировать, да и для чего? Чтобы кто-то себе поставил галочку, что волк, который еле ходит и никуда убегать не собирается, чипирован?
Мы надеемся, что благодаря подзаконным актам закон получится немного «развернуть», и он поможет улучшить условия для зоозащитников, которые занимаются интеграцией животных в городскую среду.
Волчата на «Авито»
В России полно территорий, где волков катастрофически мало: Карелия, Дагестан, Калмыкия, Заполярье.
В Дагестане, например, перебили сайгаков, и волкам там нечем питаться. Впрочем, истребление волков – не только российская проблема. В прошлом году в «Чертог волка» приезжали волонтеры из Финляндии. Они рассказывали, что и там волков отстреливают, несмотря на все запреты, сезоны и лицензии.
За Полярным кругом в России тоже проблема с волками: условия жизни там суровые, животным сложно добывать пищу. К тому же из-за отсутствия людей на многие километры полярные волки не очень боятся человека: многие из них с ним просто не сталкивались. Из-за этого полярные волчата в большой цене: они наименее неофобные, у них нет генетической памяти на избегание человека.
Матерых волков убивают, а щенков забирают и продают на «Авито» по 200 тысяч рублей. Миру и Севера мы забрали как раз от такой дамочки – она до сих пор продает щенков волка.
Волк, как и любой дикий зверь, нужен для сохранения природного баланса. В оленеводческих северных районах волки нужны для поддержания численности оленей: животные, чувствуя опасность, лучше размножаются, и пастухи это знают. Это естественные природные механизмы. Так же и волки: если человек начинает искусственно регулировать их численность, у волчицы может рождаться до восьми волчат, хотя обычно шесть – это максимум. Причем будет рождаться больше самок. Это научно подтвержденный факт.
О жизни в деревне
Я не раз говорила близким: «Чтобы было с чем сравнивать, нужно все попробовать». К самостоятельности я пришла рано, попробовала много, мне есть с чем сравнивать, поэтому, переехав в деревню из мегаполиса, я нисколько не скучаю по Москве. Мне комфортно в условиях, в которых я живу, у меня есть дело, которое наполняет мою жизнь смыслом. Разве все это можно променять на городскую жизнь?»
Когда есть земля и дом, уже не так страшно. Как-то ведь люди выживали? Разведем кур и кроликов, с голоду не умрем. Конечно, думаешь: а если опекуны откажутся, а вдруг завтра что-то произойдет… Все может случиться. Волков бояться – в лес не ходить...
Анастасия Гайдук, одна из основательниц приюта «Чертог волка». Фото: Слава Замыслов
Послесловие...
Между волчьим и собачьим вольерами растет крепкий деревянный дом. В его окна заглядывают сосны. На западную стену ложатся красноватые отблески заката. Когда Ярослав и Анастасия достроят дом, они будут жить рядом со своей семьей, почти в лесу. Пока идет строительство, они снимают комнату в поселке.
Мы подходим к вольерам с влчаками, которые так похожи на волков, и другими собаками. Завидев хозяйку, животные скулят, повизгивают, лают, поднимаются на задние лапы. Анастасия ласково увещевает их, а потом открывает металлические задвижки, и звери выскакивают наружу. Когда мы покинем «Чертог волка», собаки пойдут гулять в лес.
В приюте помимо волков живут семь собак и лисицы. Фото: Слава Замыслов
Большие пушистые хвосты ударяют по моим коленям, зубастые пасти, осклабившиеся в улыбке, мельтешат совсем рядом. Сероватые спины мелькают на белом снегу, и уже непонятно, кто перед нами: то ли влчаки, то ли волки.
В соседних вольерах начинают подвывать. «У волков очень развита сигнальная система и невербальное общение. Когда волки воют, мы с Ярославом обязательно им отвечаем. Они должны узнавать наши голоса», — говорит Анастасия....
"Наши волки и собаки – наша большая семья, – уверенно говорит Анастасия, - Не надо очеловечивать животное. Попытайся создать такие условия, чтобы оно чувствовало себя соответственно своему виду. Когда заходишь на чужую территорию, соблюдай чужие правила. Делай не так, как удобно тебе, а так, как будет хорошо для зверя."
