Марго, Седой и кошки
Завтра день рождения и впервые за четырнадцать лет, Марго будет справлять его без Володеньки.
Позорный бракоразводный процесс, раздел имущества, поиск нового управляющего фирмой отца – все это она пережила со стойкостью оловянного солдатика. Стиснув зубы, и гордо подняв голову, Маргарита прошла через весь этот ад, и теперь хотела только одного – покоя и тишины.
Загородный дом, будто понимая и поддерживая состояние хозяйки, затих. Не пели половицы, ни разу не скрипнули петли в дверях, даже сквозняк-озорник, казалось, пробегал на цыпочках. Тихонечко шевельнет занавеску, ласково коснется щеки, легонько тронет локон и исчезнет. Все хранило покой хозяйки, оберегая, баюкая ее раненую душу…
Ночью Марго проснулась от непонятного чувства тревоги.
Немного полежала, прислушиваясь к ночным звукам , доносившимся с улицы, и ведомая, беспричинным, вроде бы, беспокойством, спустилась вниз. Накинула на плечи шаль и взяв наизготовку фонарик-шокер, подаренный другом-спецназовцем, вышла на крыльцо.
Ночной ветерок пошелестел в кустах и вернулся обратно к крылечку, принеся с собой… стон. Тихий, прерывистый, почти неслышный.
Поплотнее укутавшись в шаль, Марго пошла на звук. Ветерок кружил рядом, то убегая вперед, то ласково подталкивая в спину.
Дальний конец сада граничил с лесом, в котором всегда в избытке водились грибы и ягоды. Марго не раз с удовольствием по утрам уходила по лесной тропинке, чтобы к обеду вернуться с корзинкой, полной крепких боровичков. Но то - днем.
А сейчас, ночью, идя на еле слышный звук, женщина трусила. Отчаянно, по-бабьи. И также отчаянно, хотела помочь тому, чей стон она слышала все отчетливее.
…Седой лежал под кустом орешника. Прерывистое дыхание, перемежаемое тихим обреченным стоном, казалось, отнимает последние силы. Страшные рваные раны на голове, шее и боку не оставляли ему шансов выжить. Единственное, что держало – надежда, что Хозяин перестанет сердиться на то, что он оказался слабее, и вернется за ним. И поможет…
Легкие шаги и свет фонарика Седой уже не заметил, провалившись в спасительное беспамятство.
…бегло осмотрев раны, и убедившись, что раненый все еще жив, Марго побежала к дому. Быстрее! Еще можно успеть спасти! Можно!!!
Забежав домой, Марго, первым делом позвонила Насте. Она – единственная кто сможет помочь. Сейчас! Ночью!
Выслушав инструкции, которые ей дала подруга, Марго побежала на второй этаж, за аптечкой и простынями. Пока все подготавливала, приехала Настя с мужем.
- Господи! Это кто ж так с тобой?! Что за изверги такое сотворили?! - шептала Марго, гладя широколобую морду, пока Настя с мужем, тоже ветеринаром, производили какие-то манипуляции с бесчувственным телом собаки. Слезы, впервые за полгода, что длился бракоразводный процесс, лились не переставая. Они капали на гладкую серую шерсть и исчезали.
- После боев собака. Не первый раз такое вижу. Что же там за монстр их рвет-то так? – Сема, муж Насти сокрушенно вздохнул, и аккуратно приподнял пса, чтобы переложить его на приготовленное покрывало. - Мастиффа так порвать! Это надо же!!! Ладно, взяли! Давайте, девочки, аккуратненько…
- Ну все, бродяга, жить будешь, - чужой и очень добрый мужской голос, тупая боль и слабость во всем теле. И еще очень хотелось пить. Запахи, голоса, звуки – все незнакомое, чужое. Но не враждебное. Седой открыл глаза и внимательно посмотрел на присевшего около него мужчину. От него пахло лечебницей – большой будкой, куда возил его Хозяин, давно, очень давно…
- Пусть спит, - Сема поднялся, и, посмотрев на Марго, сокрушенно покачал головой. – Да ничего с ним не случится больше, Маргоша, не переживай. Все самое плохое для него закончилось. Он – молодой, года три от силы – выкарабкается. Ну да, будет безухим, зато живым. Чуть оклемается, я его к себе в приют заберу, а там и хозяина ему нового подберем…
- Ну уж нет, Сема. Никаких приютов. Я его себе забираю. Насовсем. Это мой подарок на мой день рождения, и – точка!
- Маргоша! Взрослый кобель, с подорванной психикой! А психика у него подорванная, сто процентов! Он же с боев!..
- Эй, вы чего тут разорались? – Настя заинтересованно выглянула из кухни, где готовила на всех утренний кофе. – Без меня ругаетесь? Так, сначала - пьем кофе, потом - сходим с ума, договорились?! А ну, марш руки мыть и на кухню!..
На кухне обсуждение дальнейшей судьбы пса продолжили уже втроем. Так и не придя к «консенсусу», супруги-ветеринары уехали на работу, пообещав вечером заглянуть, проведать больного и поздравить Марго с праздником.
Вечером, кроме Насти с Семеном, приехала Ксанка с мужем и Марсом – потомком Марка, их первого мастиффа. Старых уже Марка и Стефи оставили дома. Выбравшись из машины, Ксанка поспешила обнять подругу.
- С днюхой тебя, дорогая! У нас для тебя тут дополнительный подарочек нарисовался!.. – Ксанка оглянулась на Кирилла. – Ну, давай уже, неси! Ты понимаешь, прямо на трассе подобрали… , чуть под колеса не попал! В общем, вот!..
Ярко-рыжий, с огромными зелеными глазами котенок, невозмутимо таращился на окружавших его людей из безопасной «лодочки» теплых рук Кирилла.
- Мой ты Рыжик! – Марго протянула руки к солнечному чуду. – Иди сюда, чудовище! Ой! А как же… Ксан, у меня ж теперь собака есть. Тоже мастифф, только раненый… ты Марса в дом не пускай, мало ли…
- Ну, это не проблема, Маргоша! – Кирилл выпустил пса из машины и сразу взял его на поводок. – Что за пес? Почему раненый? Где хозяин?
- Давай, рассказывай, подруга. И отпусти котенка. Марс его не тронет, воспитание, знаешь ли! Ты нас-то в дом пустишь?
…Они сидели на террасе, наслаждаясь теплым вечером и тишиной, что мягким одеялом окутывала, успокаивала и приносила такое редкое чувство умиротворения. Крепкий черный чай исходил тонким ароматом в «парадных» чашках из старинного сервиза. Неторопливо текла беседа пятерых давно знакомых людей. Марс дремал тут же, возле плетеного диванчика, на котором по-барски расположился Кирилл.
- Ой, а где Рыжик? – Марго встрепенулась и тревожно посмотрела на приоткрытую дверь в гостиную. Там лежал раненый пес. С «подорванной» психикой, как утверждал Сема.
Все, впятером они вошли в комнату и замерли на пороге. Большущий грозный пес, с перевязанной головой и туловищем лежал, положив морду на широкие лапы, а возле его огромной пасти сидел Рыжик и вылизывал тому уцелевшее ухо…
Седой медленно, но верно шел на поправку. Раны на мощном теле затягивались, а вот в его собачьей душе…
Едва встав на лапы, пес отправился к тому кусту орешника, у которого его видимо и оставил бывший хозяин. Он сидел там целыми днями, до тех пор, пока Марго не приходила и не забирала его.
Потом он начал возвращаться сам. Приходил, ложился у ног женщины и лежал, не двигаясь и шумно вздыхая. Рыжик обязательно дожидался своего большого друга, и потершись сначала об его сильные лапы, устраивался рядом. Иногда, играл с хвостом Седого, иногда – скакал по нему, выгнувшись дугой и распушив хвост. Пес просто добродушно позволял мелкому проказнику шалить в его присутствии.
Шло время, надвигалась осень.
Прогулки Седого к орешнику становились все короче. Все чаще он оставался с Марго и Рыжиком. Ему уже становилось скучно, когда котенок уходил куда-нибудь спать. Пес разыскивал его, брал за шкирку и нес на свою лежанку. Тот не сопротивлялся – висел ярко-рыжей тряпочкой и жмурился от удовольствия…
А через год Рыжик неожиданно пропал.
Седой целый день ходил по участку с потерянным видом, принюхивался, разыскивая друга. А вечером – пропал и он.
Марго, со срочно вызванными друзьями, обыскали почти весь прилегающий лес. Безрезультатно. Объявления с фотографиями одноухого мастиффа и рыжего кота, расклеенные по всем столбам, результата тоже не дали…
Через три дня, рано утром, в то волшебно-завораживающее время, когда холодная осенняя ночь уступает место теплому еще дню, роняя на траву густую росу и оставляя на деревьях клочья тумана, Марго проснулась от неясного шума, раздающегося со стороны террасы. Накинув теплый халат и прихватив шокер, женщина пошла выяснять, что там происходит.
Две тени, маленькая рыжая и большая серая, метнулись к ней, едва Марго открыла входную дверь. Не дав женщине, как следует обрадоваться и обнять их, своих любимцев, Седой схватил Марго за полу халата и потянул в сторону дальнего угла террасы.
Там, в самом углу, спрятавшись за кадкой с лимонным деревом, лежала самая обычная серая кошка. Именно кошка, потому что раздувшийся живот и частое дыхание не оставляли ни малейшего сомнения ни в поле животного, ни в том, что она собирается делать, а ее мокрая холка – в способе транспортировки. Только вот что-то шло не так.
Марго, в принципе не знакомая с процессом рождения кого бы то ни было, и та почувствовала тревогу и беспомощность животного. А Рыжик с Седым, усевшись рядом, не сводили обеспокоенных взглядов с женщины.
- Спокойно, мальчики! Спокойно! Сейчас вызовем доктора Настю, и все с вашей подружкой будет хорошо, – уверенно произнесенная фраза нисколько не успокоила ни питомцев, ни саму Марго. Поэтому Настя, спросонок хрипло произнесшая: «Алло!», тут же проснулась, едва услышав истерику в голосе такой невозмутимой подруги. Прижав телефон плечом к уху, на ходу одеваясь, расталкивая мужа, и жестами показывая ему, что случилось и что от него требуется, она выспрашивала все подробности и симптомы, которые могла ей дать Марго.
- Все, гаврики, жива ваша подружка, - сказал Сема, выходя из дома на террасу, где сидели Марго, Седой и Рыжик. – Сейчас Настюха там приберет все и можно завтракать. Маргош, я, между прочим, здоровый сильный мужчина и есть хочу. Дома не дали, подняли ни свет, ни заря, а здесь кормят спасителей бездомных кошек? А то я пойду, котятами позавтракаю…
- Оставь котят в покое, «здоровый, сильный мужчина»! – Марго подняла полотенце, под которым золотились румяными бочками аппетитные ватрушки. – Садись, голодающий. Сейчас чаю подам…
- Не, ну опять без меня! То ругаются, то «плюшками балуются» - безобразие! – Настя вышла вслед за мужем и радостно потянулась. – Эх, хорошо день начался – пять спасенных душ на счету! Та-ак, а кофе в этом доме все такой же вкусный?..
***
Вот так и живут, большой дружной семьей: сильная слабая женщина с большой душой, одноухий свирепый на вид пес и шесть разномастных кошек…
© Любовь Гридина
