Последняя охота. Олег Бондаренко
Он пошёл на уток. Вообще-то, охотник был из него никакой. Стрелок он был так себе, метров с десяти мог попасть в дерево. И вообще, особого удовольствия это не приносило ни ему, ни его собаке, очень большой, сильной и умной овчарке по имени Бом.
Бом терпеть не мог охоту. Его коробило от выстрелов и, кроме того, он страшно жалел убитых и раненых зверушек. Поэтому, когда мужчина тянул его на очередную охоту, Бом упирался и рычал.
Но что тут поделаешь, если твой хозяин идиот? А ты, всего лишь, овчарка и, по идее, должна делать стойку, радостно вилять хвостом и, повизгивая от удовольствия, бежать за подстреленной птицей.
Вот и в этот раз хозяин, тяжело вздыхая, стал собираться на охоту, куда его позвали все вышестоящие менеджеры-управленцы большой фирмы, где он работал.
Жена ворчала, помогая собраться, и вопрошала:
- Для чего ты таскаешься туда, куда самому ехать не хочется?
Совершенно раздражённый ранним вставанием в выходной, мужчина в сотый раз объяснял ей, что отказаться от такого предложения совершенно невозможно. Ведь он ждёт повышения, а значит, надо вливаться в коллектив и поддерживать коллег.
Вот он и стоял напротив довольно большого озера. Именно на том месте, куда поставил его человек, отвечающий за охоту на уток. Дробь была в патронах. Напарники стояли по ту сторону озера, далеко от места его охоты. Вокруг тишина и только шум камышей. Уток он не видел. Наверное, ему стоило бы подойти поближе, чтобы увидеть стаю на воде. Но раздражение мешало сделать правильный шаг, поэтому он стоял прямо перед высокими камышами и молил Бога, чтобы стая снялась с воды и полетела в другую сторону.
Но судьбе было угодно распорядиться иначе...
То ли свистнул кто-то, то ли крикнул, но стая медленно стала подниматься. Сотни уток прямо перед его лицом стали взлетать вверх.
Мужчина вскинул дуплет. А потом опустил его немного вниз, на уровень камышей. Туда, где взлетающих уток было больше. Он нажал на один курок, а потом и на второй. Два выстрела слились в один.
И тут...
Тут мужчина почувствовал удар в грудь. Он вскрикнул и упал, выпустив ружьё из рук. Плотный тулуп и свитер слегка смягчили удар от дробин. Большинство, на его счастье, застряло в толстой одежде.
И всё же...
Всё же, большая часть прошла. Он лежал на земле и постепенно приходил в себя. Страшная боль сжимала грудь и не давала дышать. Мужчина застонал и попытался сообразить, что произошло, и что теперь делать дальше.
А дело было в том, что почти в рост камыша, посреди его зарослей, была стена, оставшаяся от старой постройки.
Дробь от неё срикошетила и полетела назад.
Кричать он не мог. Да и бесполезно это было. Никто ведь всё равно его не мог услышать. До них были сотни метров через озеро. И мужчина стал мысленно прощаться с женой и просить у неё прощения за всё, когда он ворчал, и когда мало уделял ей внимания.
Но тут...
Тут он вдруг почувствовал, что его кто-то тянет за длинный и толстый воротник тулупа.
Бом упирался лапами в холодную, уже промёрзшую осеннюю землю. Он хрипел и выл от тяжести и страшного усилия, но тащил.
- Бомочка, Бомочка, хороший мой, - простонал мужчина, - Не дотянуть тебе меня. Брось. Напрасно только себя мучаешь и меня. Оставь. Просто посиди рядом со мной, а потом передай жене мои извинения.
Бом перестал тянуть. Над лицом мужчины возникла морда собаки. Бом рычал.
– Всё, всё, - сказал мужчина, - Тяни. А я помогу.
Он упирался в мёрзлую землю ногами и локтями, пытаясь помочь собаке, а Бом хрипел, но тянул.
Расстояние до дороги было небольшим, всего метров сто, но они преодолели его за несколько часов.
Водитель машины увидел человека, лежащего на дороге и собаку овчарку, бросившуюся под колёса. Он выбежал и подошел к человеку. Тот лежал с закрытыми глазами, а на тулупе расплывалось большое кровавое пятно.
Его довезли в ближайшую больницу и сообщили жене. Бом отказался ехать домой и с женой хозяина он не общался. Он считал её виноватой в произошедшем. Он просто сидел у входа в приёмный покой и ждал.
Ждал, ждал, ждал…
Но не дождался. Слишком большая была потеря крови. И врачи ничего не смогли сделать.
А Бом не верил. Он не верил в то, что больше никогда не увидит своего человека. Он отказывался уходить и так и остался жить около этой больницы.
Персонал больницы стал его подкармливать, но Бом не ел. Он считал, что ему больше нечего делать здесь. Его место там, где теперь его человек.
Больше всего времени возле него проводил хирург, оперировавший его хозяина. Не то, чтобы он чувствовал вину. Он понимал, что не мог ничего сделать, но смотря в эти собачьи глаза, каждый день встречавшие его с надеждой, он ощущал свою вину. Неизвестно почему, но вину.
Может потому, что не мог объяснить ничего Бому.
И он разговаривал с ним каждый день, когда выносил поесть собаке. На улице уже мело и очень прилично. Холодный зимний ветер пробирал сильно похудевшего Бома до самых костей. Он поёживался на этом ветру, но не уходил.
И в этот день он тожн ждал...
Ждал, с надеждой смотря на открывающиеся и закрывающиеся двери приёмного покоя. И вдруг, что-то маленькое ткнулось ему в ноги. Бом с удивлением посмотрел вниз. Малюсенький, дрожащий котёнок прижался к его ногам. Он плакал.
Тяжело вздохнув, Бом взял котёнка за шкирку и пошел в уголок, где не дул ветер. Там он свернулся калачиком и положил в середину котёнка. Тот согрелся и тихонько замурлыкал. Бом стал его облизывать.
Теперь ему приходилось думать не о себе, а о малыше. Он стал брать еду, и ел вместе с котёнком.
Хирург через несколько дней заметил произошедшие изменения. Зайдя за угол, он увидел в сооруженном овчаркой гнезде пушистое существо. Бом стоял рядом и заглядывал в глаза хирургу. И в его глазах было сомнение и извинение. Он, как будто, извинялся сразу за всё. И за то, что остался жив, и за то, что теперь живёт, потому что.
Потому что, никак иначе. А кто будет заботиться о малыше, если с ним что-нибудь случится?
Хирург вытер глаза и сказал.
- Так, жди меня, пока смена закончится. Нам надо серьёзно поговорить.
Бом посмотрел на него и кивнул. Можно подумать, что ему было куда идти.
Хирург вышел после смены и подогнал машину.
- Смотри, - сказал он Бому, - Теперь тебе есть о ком заботиться. Ты не можешь распоряжаться своей жизнью, понимаешь меня? Если ты замёрзнешь здесь, то малыш тоже умрёт. Понимаешь?
Бом посмотрел на хирурга и, тяжело вздохнув, перевёл взгляд на малыша, прижимавшегося и теребившего его ухо лапами.
- Вот, вот, - обрадовался хирург, - Я именно о нём и говорю.
Хирург ещё долго уговаривал овчарку, а потом открыл заднюю дверь машины и сурово сказал.
- Давай, садись и малыша неси!
Бом опять вздохнул, посмотрел на хирурга и котёнка, а потом взял малыша за шею и залез на заднее сидение. Хирург захлопнул двери и сказал куда-то в сторону:
- Ну и слава тебе Господи! А то, понимаешь, упирается он. Вот так-то оно лучше. Теперь заживём.
И он уехал. А у выхода из приёмного покоя стояли врачи и медсёстры, давно наблюдавшие за происходящим.
- И чего я плачу? - спросила одна медсестра другую.
- Наверное, потому же, что и я, - ответила ей вторая.
Женщины вытирали глаза и интересовались друг у друга, что он за человек такой, хирург этот?
На следующий день...
Совершенно случайно, одна медсестра зашла в комнату, где отдыхали хирурги и заметила, что у неё дома остался супчик и тортик. И ей, ну совершенно, некуда их девать. Потом пришла врач-офтальмолог и принесла голубцы. Так они и ходили.
Хирурги удивлялись и спрашивали друг друга, что это вдруг произошло?
Что произошло, хирург, взявший Бома и котёнка, понял, когда заведующая детским отделением стала оказывать ему очень пристальное внимание. Он был одинок. Проводя всё время на работе, у него просто не оставалось возможности наладить свою личную жизнь.
В общем теперь жизнь изменилась....
Они вместе проводят всё своё время на работе. Хирург и завотделением. И приходят домой уставшими совершенно.
Зато там их встречают...
Большая собака по имени Бом, и подросший котёнок. Они бросаются к своим людям и заглядывают им в глаза.
И врачи, отработавшие иногда по 24 часа, отходят душой.
А что ещё надо для счастья?
Я вас спрашиваю, дамы и господа.
А как иначе?
А иначе никак.
Вот такая история о последней охоте и верности.
ОЛЕГ БОНДАРЕНКО
