Кыся. Олег Бондаренко
Рассказы и истории
В закладки
Женщина лет тридцати пяти. Высокая, статная, хорошо выглядевшая спереди, сбоку и сзади. И очень ей хотелось любви. Ну, или уже хоть разврата, а может, любви и разврата, а может, хоть чего-нибудь. И без хлеба. А всё никак не получалось.
Ну, посудите сами. Начальник планового отдела и отдела расчётного. Больше тридцати человек в подчинении. После университета и специализации на кафедре экономики. Ей дополнительно пришлось закончить бухгалтерские курсы, чтобы научиться разбираться в отчётах и документации, после чего все подчинённые и работники огромной логистической фирмы вытягивались перед ней по стойке смирно, краснели, бледнели и пытались поклониться. Потому как , в зависимости от её выводов, предстоял выговор или увольнение. В редких, сугубо исключительных случаях, получалось поощрение, что случалось крайне редко.
Так что, с личной жизнью всё было плохо.
Кыся - так её называли ещё со школы. Потому что из-за небольшого дефекта речи вместо слова кися, она выговаривала – кыся. Вот так и потянулось за ней. Сначала в школе, потом в университете, а после и на работе. За спиной это слово произносили то с ненавистью, то со страхом. И никогда. Никогда не говорили - Кысечка.
И она уже привыкла смотреть на служащих фирмы, как на потенциальных нарушителей и виноватых. А в одном из цехов, доставшихся фирме вместе с пустыми ангарами, было производство. Они чего-то там делали. И станки, коими были напичканы два ангара, шумели, крутились и расходовали электричество, рабочую силу, материалы и запасные части. Короче говоря, она вызывала к себе начальника и бухгалтера с того самого производства и устраивала им очередную головомойку. А уволить их было нельзя, потому как на их место желающих не было категорически. И они достались фирме в виде наследства и постоянной головной боли. Тут же работали человек пятьдесят рабочих разных профилей и насколько инженеров.
И вот один из них и был головной болью Кыси.
Потому как, в отличие от всех её прошлых ухажеров, совершенно плевать хотел на её должность, красоту и желание разврата. Если точнее, то он ни в какую не обращал на неё внимание. Может, здесь играло роль то, что приближаясь к ней мужчины вытягивались по струнке и боялись слово сказать, предпочитая пройти как можно быстрее, и быть довольными, если их не зацепили и не отчитали за перерасход чего-то там.
За что её начальство и ценило. Строгий руководитель. Деловой. Муха мимо не пролетит. И светило Кысе в скором времени ни много ни мало, партнёрство в совете директоров.
Но ведь душа звала и просила. И эти сны по ночам, от которых утром стыдно и жарко. И в животе какое-то брожение.
И стала Кыся наведываться в цех почаще. Вроде как, для проверок, чем вызывала ужас у всех и бестолковую беготню. А потом она решила организовать там курсы по повышению квалификации, так сказать, по личной инициативе. И перед этими курсами посещала она парикмахера, визажиста и стилиста по одежде, что приводило строго к противоположным результатам.
Чем сногсшибательнее она выглядела, тем больше её боялись мужчины. Их просто током подбрасывало, и они, заикаясь и краснея, по стеночке, по стеночке стремились испариться. То же самое проделывал и этот самый инженер. А он был дельным инженером, что признавало руководство цеха, насмехаясь над его стеснительностью и неспособностью вытребовать для себя прибавку или повышение. Он как бы просил, и как бы правильно просил, но когда ему отказывали, мгновенно потухал и, разведя руками, говорил:
- Ну, что я могу сделать? Нет, так нет.
Жил он один и ходил в одежде чистенькой, но такой старорежимной и серой, что многие новые рабочие принимали его за уборщика. Увы, люди, зачастую, принимают по одёжке. И Кыся, найдя причину, стала вызывать его в кабинет директора, который занимала каждый раз, когда приходила для проверки или лекции. Она пыталась то придраться к его работе, в которой ничего не понимала, то старалась научить его требовать, а не просить повышения зарплаты.
Что тот воспринимал, как тяжкую обязанность, жалуясь ребятам на обеде, что мымра опять его вызывала и устраивала разнос.
- Уволить тебя хотят, - решили все инженеры и начальники смен, - И ищут причину, чтобы ты был, вроде как, виноват.
Что, естественно, не прибавляло мужчине никакого желания проявить интерес к Кысе, как к женщине. И наверное, так бы и осталась она старой девой соблазнительного вида, а он - мужчиной без перспектив в любом смысле слова, если бы не этот дождь.
А дождь, дамы и господа, случается, несмотря на обстоятельства и наши желания. Вот он и случился точь-в-точь, когда ей надо было читать очередную лекцию в этом цеху. Накрасившись в боевую раскраску, завив волосы и надев строгое, но короткое платье с кофточкой от Диора, Кыся проследовала из своей машины прямиком в кабинет директора, где её уже ждали инженера и начальники смен с бухгалтерами.
Зазноба её в серенькой рубашке, джинсовой курточке и стареньких джинсах сидел в первом ряду и пытался сделаться совсем невидимым, боясь поднять на Кысю глаза. Он думал об увольнении.
Прочтя лекцию и покрасовавшись всеми формами перед мужчинами, Кыся, злая, как черт, матерясь про себя и думая о том, что все мужики козлы, и нечего перед ними выкаблучиваться, всё равно без толку, шла к своей машине, находившейся под навесом цеха. А снаружи завывал ветер, молотя крупными каплями по крыше и асфальту. Она открыла дверь своей тойоты и уже собиралась, грациозно занеся правую ножку, опуститься на сидение, когда её взгляд упал на нечто, примостившееся под правым передним колесом её машины, которую в спешке она поставила так, что передний бампер выступал из-под навеса и омывался потоками осеннего дождя.
- Что это ещё такое? - подумала она про себя и, присмотревшись, увидела малюсенького серого котёнка.
Кыся всю жизнь любила всякую живность, но не могла её себе позволить, поскольку уходила на работу в пять утра, а приходила к девяти вечера. Такова плата за карьеру, дамы и господа.
Но тут, вдруг, нахлынули воспоминания. Как она, маленькая, прижимает к себе серенького котёнка и, размазывая кулачком слёзы на лице, просит маму:
- Мамочка, мамочка, ну пожалуйста. Позволь взять его!
Мама всегда отбирала у неё пушистых малышей и пристраивала их к знакомым.
- Нет, - говорила она, - Учись. Нечего тебе отвлекаться на них. Будешь большим человеком.
Мама всю жизнь проработала швеёй, и у неё была одна мечта, чтобы её дочь выросла, выучилась и стала тем, кто на её взгляд бывает особенно счастлив. Потому что много зарабатывает, ездит на дорогих машинах и живёт в больших квартирах. Так и случилось.
Всё это у Кыси уже было. Не было только того, от чего в душе становится тепло и хочется спешить домой. Даже поругаться было не с кем.
И Кыся, не задумываясь, совершенно забыв про дорогущий макияж и роскошную прическу, в строгом коротком платье и туфлях за несколько тысяч долларов, ступила в лужу, под самый дождь.
Она присела на корточки и, достав мокрого малыша, прижала его к своей кофточке от Диора. Спешить было уже некуда. Прическа, макияж, платье, кофточка и туфли были безнадёжно испорчены. Как был испорчены и надежды на то, что боевая раскраска сможет привлечь к ней сердце желанного мужчины. Потёки грима стекали по её лицу разноцветными потоками, образуя своеобразную радугу на щеках, а пряди старательно уложенной прически повисли сосульками, прилипнув к лицу и плечам.
Она оглянулась, пытаясь сообразить, что делать теперь, и как вытереть малыша. И тут
рядом с ней, точно в лужу, ступили мужские ботинки, разбрызгав вокруг тучу капель, обдав ноги Кыси потоками воды.
- У меня есть полотенце, - сказал он, - Пойдёмте в цех. У меня тут малюсенькая коморка. Я там переодеваюсь.
И он взял из её рук пушистого малыша. Пройдя в комнатушку, они слегка разделись. Он снял с себя мокрую джинсовую куртку, а она - теперь бесполезную и поникшую кофточку от Диора, накинутую на платье.
Инженер достал старенькое махровое полотенце и стал вытирать котёнка.
- Я возьму его, - сказал он Кысе, улыбнувшись, - Не волнуйтесь. С ним всё будет хорошо.
- Вот ещё, - заметила она, упрямо мотнув головой.
И мокрые волосы разлетелись, обдав его брызгами.
- Вот ещё, - повторила она, - Что это вы себе позволяете? Это мой котёнок.
- Ну хорошо, - примирительно заметил он, - Я его сейчас вытру и накормлю тёплым молочком, а потом отдам вам. Идёт?
- Идёт, - согласилась она.
- Тут у меня есть умывальник, - заметил он и показал ей на маленький закуток, похожий на отдельную комнатушку.
Она зашла туда и ужаснулась, увидев своё отражение в зеркале. Помыв лицо и вытершись полотенцем, она вышла к нему.
Он посмотрел на неё и улыбнулся.
- А вам так намного лучше, - сказал он и запнулся, - Извините, не умею я говорить комплименты.
- Знаете что, - сказала она, - Давайте вы поможете мне устроить котёнка у меня дома. Я ведь только в раннем детстве очень хотела кошку. Да всё как-то не получалось. Так что, у меня тут опыт небогатый. А потом я вас домой отвезу. Зачем вам тащиться по такому дождю?
И он, разумеется, согласился.
И дома у неё они таки вытирали котёнка. Долго.
А потом? Что было потом?!
Ну, ей Богу, дамы и господа, что за неприличные вопросы, честное слово. Вы заставляете меня краснеть.
Потом была любовь и немножко разврата. Самую капельку. Но до самого утра. И без хлеба. Как ей и хотелось....
А на следующее утро в головной офис большой логистической фирмы пришла незнакомая женщина. Вроде бы и лицо знакомо, но осанка другая. Вроде бы и одежда та же самая, но выглядела она на ней иначе. И лицо без боевой раскраски, и глаза совсем другие. Что-то в этих глазах было такое. Такое особенное, что заставляло мужчин, да и женщин, оглядываться и сопровождать взглядами эту красивую статную женщину.
- И что это такое? Почему я раньше не обращал на неё внимание? - сказал один из начальников отдела другому.
Через девять месяцев у них родилась девочка.
Да. Так к чему это я?
Дождь, я вам скажу, дамы и господа, может очень многое, если не бояться его. А может,
котёнок виноват? А может, для того, чтобы в тебе заметили человека, надо смыть боевую раскраску?
Не знаю. Не знаю...
ОЛЕГ БОНДАРЕНКО
Вообще-то он был самым обычным человеком, но перенесённые жизненные невзгоды, потери и разочарования сделали его молчаливым, задумчивым и неулыбчивым. В школе над
Он был маленьким... буквально, то есть, невысокого роста. И очень худым. С очень живыми глазами на лице, которые, казалось, жили своей жизнью. На лице, которое всегда
Несколько мужчин сидели возле гаражей за импровизированным столиком и выпивали. - Ну, за нас,- поднял тост один из них и быстро опрокинул рюмку, за ним последовали
Вас также заинтересует:
Комментарии (0)