Голубиный кот

   

 

Миша работал на заводе слесарем третьего разряда и получить четвёртый ему не светило. По разным обстоятельствам. Но Миша вечерами учился в институте на механическом факультете. И закончил таки. После чего предоставил документы начальству и получил автоматом четвёртый разряд. Ибо ему теперь полагалось. А это, я вам скажу, дамы и господа, очень большая разница в зарплате.

Во-первых, Мише надо было семью кормить. А, во-вторых, у Миши была страсть, которая тоже требовала денег. Миша был заядлым голубятником. И у него была одна из лучших голубятен на Привозе. Миша с семьёй жили под самой крышей. Летом жарко, зимой холодно, но они не унывали. Семья была хорошая. Дружная была семья. И однажды…

Холодной, промозглой, дождливой одесской зимой, за Мишей увязался тщедушный котёнок с дрожащим от холода тельцем, кривыми лапками и хвостиком, больше похожем на спичку. Глазки его слезились, и била его мелкая дрожь.

Он прижался к Мишиному ботинку. Помните, дамы и господа, советские ботинки? Ну, так вот.

Сердце известного голубятника Миши не выдержало. Не смог Миша бросить умирающего малыша и принёс. А Соня, таки, его отругала. За то, что долго нёс, а не бежал стрелой. И побежала отмывать малыша в тазу с горячей водой. Хорошая это была девушка – Соня. И спасли они малыша. Отъелся, отогрелся и перестал глотать еду, не пережевывая, дрожа всем телом. Понял, что для него в этой семье всегда найдётся кусочек.

И стал этот самый округлившийся и обросший пушистой шерстью малыш, проскальзывать за Мишей на крышу. Чего Миша очень боялся и ругал малыша.

Но тот, посмотрев на своего спасителя виноватым взглядом, упрямо лез в голубятню, где получал удары крыльями и клювами. Вылетал оттуда, крича и потирая ушибленные места, и снова лез. И стало Мише интересно. И чего это он туда прётся? Ведь явно, чтобы не схватить голубя, так зачем? А когда выяснил, то сам себе не поверил.

Котёнок жался к голубям и норовил зарыться розовым носом в пушистые голубиные грудки, и голуби постепенно привыкли к наглой кошачьей морде, постоянно толкавшейся между ними. И стали просто недовольно пододвигаться, ворча в его сторону что-то своё, голубиное.

А котёнок, потолкавшись между ними, садился посреди голубятни. Закрывал глаза и мурлыкал. Да так громко, что голуби, видимо, воспринимали это, как своё курлыкание, и отвечали ему.

Вскоре Миша перенёс коробку с песочком и кормушку с водой на крышу, потому что Голубиный кот, как его назвали, больше не хотел спускаться. Он с интересом засовывал свой нос под хвосты голубок, вынюхивая там, видимо, яйца. Голубки сердились и били его крыльями, но Голубиный не обижался. Он умел улыбаться и мурлыкать. И вскоре голубки привыкли и перестали беспокоиться.

А вниз Голубиный слетал с радостным мяу только в одном случае.

-Что, яйцы?! Я спрашиваю, яйцы что-ли, - интересовался Миша, скорее для проформы. Потому как, это такой ритуал у них был.

Голубиный начинал радостно прыгать по маленькой мишиной комнатушке и радостно кричать. Миша бежал в голубятню и всегда находил новые яички голубиные. И стая росла. Но вот, что интересно.

Голубиный кот сгребал вылупившихся малышей к себе. Под мягкое, тёплое и ласковое пузо. Чем очень злил голубиных мамаш. Но всё же это лучше. Когда есть кому присмотреть. И когда стая улетала по мановению руки Миши и повинуясь его свисту, то.

Малыши сбегались под защиту Голубиного кота и наступая друг-другу на лапки, крылья и головы, пытались зарыться поглубже в его тёплое, пушистое пузо.

Так Голубиный кот и вырастил свою первую стаю. Голубей, считавших его своей мамой, кормильцем, защитником и тем, кто их любит, и Миша, немного ревнуя, смотрел, как стая голубей летела по мановению кошачьей лапки или просто по кивку головы Голубиного кота.

- Ах, - говорил Миша, - Ах, чтоб ты мне был жив –здоров. Честное слово.

- Ну, ты погляди,-  говорил он Соне. - Нет. Ну ты погляди только, что творит. Меня они так не слушаются.

Соня улыбалась и гладила большого серого кота, а тот.

Тот стоял на самом краю крыши, вытянувшись в струнку. Он смотрел за своими голубями и очень волновался. Он страшно волновался. Переживал, пока они все не возвращались. Тогда он, тревожно мяукая, бежал их пересчитывать и они, толпясь, стремились прижаться к нему.

Миша много раз приглашал знакомых голубятников посмотреть на эту картину и всегда.

Всегда она оставляла у них такое неизгладимое впечатление, что без бутылки тут было никак не обойтись. Соня не сердилась. Она понимала. Хорошая женщина была эта самая Соня. И на Привозе все её любили. Потому, как сердце у неё было доброе и отзывчивое.

 

А тут власти Одессы решили избавиться от огромного количества голубей. Они, видите-ли, портили знаменитую статую Ришелье и вообще. Обкакивали весь центр. И кто-то разбросал отравленный корм и стая.

Стая Голубиного кота не вернулась.... Никто не прилетел. До поздней ночи Голубиный кот так и стоял, вытянувшись в струнку, на самом краю крыши...

А Миша, тихонько плача, чтобы кот не услышал, звал его.

- Лапочка. Солнышко. Ну, иди сюда. Может, они завтра прилетят. Может. Иди сюда!

Но тот даже не оглядывался. Он напрягал весь свой слух и всё своё зрение, вглядываясь в ночное небо, и время от времени звал своих голубей, громко и жалобно мяукая.

Миша с Соней не спали до самого утра. Они уже знали о случившемся и хотели только одного. Оттащить от крыши Голубиного кота, с тоской смотрящего в утреннее, хмурое, сереющее небо.

Он так и не отошел от крыши. Лёг тут же. И положил свою большую голову на передние лапы. Он не отзывался и не шел есть и пить. Но вздрагивал при каждом звуке пролетающих крыльев. Вскакивал на парапет и смотрел с надеждой. Соня плакала, а потом.

Я ведь вам уже говорил, дамы и господа? Что Соня была очень хорошей женщиной с добрым и отзывчивым сердцем?

Она сказала Мише.

- Иди. Иди по соседям. И проси. Потому как, он помрёт ведь от тоски. И не возвращайся, пока не принесешь.

И Миша пошел по всему Привозу. По всем голубятникам и всем знакомым. Он стучался в двери и рассказывал свою историю, а потом протягивал руку и просил.

- Подайте, пожалуйста, сколько можете. До зарплаты. А я как получу, так и отдам.

И ему подавали. Все. Кто сколько мог. Кто несколько копеек, а кто и рубль. Но с одним условием.

- Чтобы ты и не думал возвращать, а то мы не посмотрим что голубятник и семьянин.

И к обеду Миша прилетел. Он прилетел, запыхавшись и вытащил из-за пазухи четырех голубей. Да ещё каких. С огромными роскошными хвостами. Он крутил ими перед носом Голубиного кота и кричал.

- Видал, видал! Чего я тебе принёс, чтоб ты мне был жив –здоров. А ну- ка, быстренько иди, покушай. Вон тебе Сонечка куриную грудку принесла!

Но кот....

Отворачивался и от новых голубей, и от грудки, пахнущей сногсшибательно. Он ждал своих голубят.

Но вот эти курлыкающие звуки, снова доносившиеся из голубятни, отвлекали его от печальных мыслей, и раздражали. И Голубиный кот встал и пошел разведать, что это там делают три голубки и голубь на месте его стаи...

И, естественно, получил крыльями по голове и клювами в нос. И вылетел из голубятни Голубиный кот, возмущаясь и пыхтя от негодования. Он сел снаружи, долго наблюдал за четвёркой голубей, устраивающихся на новом месте, а потом.

Опять полез внутрь. Должен же был кто-то объяснить этим нахалам, что это место его голубят. Так они и воевали. Неделю. А для войны, дамы и господа, нужны силы. Поэтому, Голубиный кот поел грудки и попил водички. После чего Соня пошла в синагогу и долго стояла там и что-то шептала.

А когда пришла, то увидела, как Голубиный кот суёт свой розовый нос под хвосты голубкам и задумчиво что-то бормочет, а те возмущённо шлёпают его крыльями и шипят. И всё повторилось.

Вскоре Голубиный слетел вниз и стал радостно прыгать по комнате. Его глаза светились счастьем.

- Что? Яйцы?! - Закричал Миша.

И они с Соней и двумя малышами бросились на крышу. Там, посреди трёх ворчащих голубок сидел Голубиный кот. Он закрыл глаза и мурлыкал.

Вы когда- нибудь слышали хоральные прелюдии Баха? Ну, так вот. Он мурлыкал эти самые хоральные прелюдии. Я сам этого не слышал, но Миша. А он врать не будет, уверяю вас, клялся мне в этом. И даже называл какой-то номер, но я позабыл.

А когда появились птенцы. Голубиный кот опять подпихивал их к себе, под своё тёплое и пушистое пузо, и малыши явно считали его своим рОдным папочкой. Они прижимались к нему и тихонько пищали. А голубки кормили их и тихонько ревновали, наблюдая как их голубята обсиживают радостно мурлыкающего кота.

И так Голубиный кот вырастил новую стаю. Красивенных голубей с шикарными хвостами и вообще. Птицы они были особенные, и весь Привоз собирался посмотреть, как Голубиный кот управляет стаей одним движением головы. Вытянувшись в струнку на самом краю крыши, он тихо что-то мяукал. И голуби послушно возвращались и курлыкая, прижимались к Голубиному коту.

А тот, тревожно мяукая, пересчитывал их. После чего они все шли в голубятню.

- Ну надо же такое, - говорила тётя Феня, продавщица из рыбного ряда. - И откуда, спрашивается, я вам говорю, такой дар Божий, коту? Чтоб он мне был жив-здоров!

И все повторяли, чтоб он нам был жив-здоров.

Кот быстро стал достопримечательностью Привоза, и приехавших родственников водили к Мише и Соне. И показывали Голубиного кота и его стаю.

А родственники стояли, раскрыв рты. Они не верили в то, что видели. Они думали, что это фокус такой или дрессировка, а тётя Феня, продавщица из рыбного ряда, говорила.

- И где вас таких глупых делают, я вам спрашиваю? Я же ясно сказала - Божья искра. Ему там, виднее. Кому давать. Так что, не смейте мне гневить Его, а идёмте кушать. Я там приготовила фаршированную рыбку. Такую, что вы пальчики оближете. Честное слово.

 

Миша, Соня и их взрослые детки давно уже не живут на Привозе. А живут они в далёкой. Очень далёкой стране. И Миша продал свою знаменитую стаю, а все деньги полученные от этого гешефта потратил.

Догадываетесь на что, дамы и господа? Ну, конечно. А как иначе? А иначе и быть не могло.

Он оформил все документы на своего Голубиного кота. И там, в далёкой стране, они сняли всей семьёй домик на земле с маленьким сарайчиком, где Миша....что сделал?

Правильно.

Купил на первые деньги с новой работы красивенных голубей. Три голубки и одного голубя и сказал Голубиному коту.

- Ну, ты. Сам знаешь, что делать. Иди, хозяйствуй, а мне некогда. У меня работа.

А Соня. Я ведь вам уже говорил, дамы и господа. Что Сонечка, была женщина с добрым сердцем. Таки находит время и помогает Голубиному коту. И у них теперь новая красивенная стая. И местные люди ходят к ним в гости и с немым изумлением смотрят на кота, к которому жмутся голуби и ласково и нежно курлыкают, а он, закрыв глаза, мурлыкает хоральную прелюдию Баха. Уж не помню, какой номер.

Их хотят купить и предлагают очень большие деньги. Но Соня. А она главная в доме, как вы уже наверное поняли, очень четко и доступно объясняет.

- Нельзя продать Божью искру. Нельзя. Это, как продать свою собственную душу. Так что, вы уж не обижайтесь. Но он и голуби не продаются. А пойдёмте-ка лучше кушать. Я там такую вкусную фаршированную рыбку приготовила. Что все пальцы оближете.

Вот такая она, тётя Соня. С добрым и отзывчивым сердцем.

А Голубиный кот? Он счастлив. У него всё есть. Всё, что надо для счастья. Любящая семья, его голубятки и любимая работа. Ухаживать за своими птенцами.

Чего, кстати, и вам всем желаю. Чтоб вы мне все были живы-здоровы. Честное слово.

 

 

ОЛЕГ БОНДАРЕНКО