Ситечко. Сказка. Лазарь Фрейдгейм

Придумал дед ситечко волшебное. Через себя только хорошее и честное пропускает, а всё дурное и лживое в отвал отправляет.  Жить стало лучше, да вот начальство разное с опаской к новшеству отнеслось. Боится, кажется, как бы чего не вышло...

Лазарь Фрейдгейм

Ситечко

 Сказка

Так уж устроен мир, что любят люди приврать. Женщины на кухне или на "перекуре" в уголочке офиса, мужики за кружкой пива или на рыбалке. Где уж доведётся без особых дел свидеться. Посудачить, побалагурить, косточки перемыть — так без особой злости и цели. Душу отвести... От подобного трёпа зло не велико. Но если человечек обретёт власть, то слово его грешным делом может обернуться злом. Да, большие люди не брезгуют этим: иногда в обещаниях, иногда в директивах и указах. Мужчина это или женщина особо зло не перекашивает. Зло вранья оно и есть зло. Табу бы на него наложить.

Положа руку на сердце, строго взглянув на мир, следует подметить, что больше возникает зла от завирания мужского племени. В нашей жизни они хитро-хитро засовывают властные рычажки под свои камзолы и фраки. В наш век феминитивов (фу, какое слово!) можно, конечно, цеплять сплетницу, болтунью или врунью, но не хуже тыкнуть под нос сплетнику, болтуну или вруну. Особенно на сайте "Женский мир"...

Но суть дела не в он-она, а в житейской правде. Зри в корень. Вот живём и видим...

Жил старик, сидел на завалинке и рассуждал в одиночестве...

"Я уже столько живу... И многое видел..."

Грустно стало деду. Глубоко задумался старик: доброе дело для людей надо сделать, оставить о себе хорошую память. Ласковое слово бы кто потом сказал. Может, сделать сито с особыми прорезями да фильтрами специальными, через которые все желанное проходит свободно, даже лучше становится. А плохое отсеивается сразу, в отвал идёт.

Прямо сказочка-быль в нашу жизнь придёт. Внутри новой вселенной поселимся, а ситечко нас обслуживать научим. Приглашаю. Каждый может воспользоваться и всё про хорошее-плохое наверняка узнать, жизни помочь, да и себя проверить. Острые на язык это волшебное ситечко "Чистилищем" назвали.

Бритоголовый мордоворот в сито попал. Худеньким через сито прошел с лицом расцарапанным.

Толстяк-добряк туда попал, аккуратненько весь целым вышел и дальше в жизнь пошел.

Влюбленные с нежными словами, обнявшись, в воронку прыгнули. На выходе только девушка оказалась с удивленным взглядом: парень пропал. Должно быть, обманывал, когда в любви клялся.

Декреты большого начальства и куча дел свалились в чистилище, а вниз ничего не прошло. Со стенок метлой-скребком счистилось и центробежной силой в тартарары выкинуло.

Бандиты-драчуны даже в сито не попадают, их сразу в отвал заносит.

Да, сито это — особое, волшебное, как я сказал. Оно и книжки воспринимает, и оркестры слышит, да и предвыборные обещания в оборот берёт. "Я помню чудное мгновение..." — чудесная мелодия слов на помятой бумажке в сито попало. Оттуда вышло на пергаменте вязью написанное стихотворение. Сито услышало информацию о параде военном. Динамики на выходе в точности передали звон шпор и вытаскиваемых из ножен сабель, да еще моторы рычали и гусеницы лязгали. А как выступают по телевизору большие начальники, да и красавцы записные из ток-шоу драчливых, так из сита посвист раздается... Свистят, говорят.

Мудрецы в замке сидят. Не простые мудрецы. Хотят оценить: что за дед, что за сито, не фейк ли всё это. Каждый из них много раз через сито прошёл, в целости-сохранности в замок возвращался. Видят, хорошее дело старик придумал. Надо бы его права закрепить, чтобы потомки помнили и старика славили.

Решили бумаги на патент подать. Все по-умному, не по-простому написали. Сепаратор-детектор (не сито какое-то), — написали, — предназначенный для отделения хорошего от плохого, с целью улучшения жизни, особенно в отдельно взятой стране, выполнен путем, — и дальше уж такие умные слова пошли, что здесь их трудно даже повторить. А повторишь, то и не понять суть всё равно... Ничего не забыли, особо написали, чем отличается от всего известного. Изобретением признали, патент выдали.   

А сепаратор-детектор-сито продолжает работать, как по писанному. Смотрят мудрецы, как растет гора вокруг "чистилища", прямо, как терриконы при угольной шахте большой. Надо бы нанотехнологию привлечь, чтобы из этого дерьма, что-либо полезное получить.

К президенту самому главному в Красную крепость столичную челом бить пошли.

 — Помоги, лидер наш общенациональный. Поручи большой госкорпорации за малые наши средства проблему решить.

 — Помогу, мудрецы славные, — ответил президент. — Как не помочь! Всё, даже нанопылинки, в полезное дело пустим. Да и патриарха привлечём, чтоб в стороне не оставался. Поможет Благородный, помолится.

Уходили из Красной крепости мудрецы довольные. Светлым взглядом проводил президент гостей. Но, уходя, напомнили мудрецы начальнику, что ещё до начала дела каждый участник через сито сам  пройти должен. И президент, и патриарх. Чтоб в добром деле помыслы были честными, без гнильцы и червоточинки.

Много времени прошло, да отклика больших людей не дошло до замка мудрецов. Видно, сито и на расстоянии действует, о себе молву разносит. Благо, что мудрецы у себя живы-здоровы работают, в другие края-стороны их изгоями не послали, во враги и в колонну пятую не определили. А госкорпорации о нанотехнологиях говорят, на нефти и вооружениях дела делают, да больше за кордон продукцию шлют, коль запрета нет. На пути же к ситечку высокие заборы поставили, чтоб случаем главных работников и их помощников потоком не занесло. Боятся, видимо, отвалы переполнятся.

Славно зарекомендовало себя ситечко. Вот уже, как увидят хорошего человека и дела его добрые, так говорят:

 — Смотри, как ситованный!

Привилось это новое слово, стало звучать чаще "блин" и мата: "Ситованный, ты мой!". Порой с ехидством и иронией, порой с любовью и нежностью. А старика-изобретателя при этом добрым словом вспоминают.

Вот бы приделать ситечко подобное ко всяким там радио и телевизионным каналам. Будь то время или вести, солнце или дождь, какое-нибудь пусть говорят или просто эхо... Хочешь передачу для людей вести, отдели зёрна от плевел, волшебное ситечко используй. И не вопи, пожалуйста, о цензуре, фильтрах и контроле. Это, как я поразмыслил, может гигиеной называться. Руки перед едой моешь? Так, пожалуйста, перед микрофоном поставь ситечко. И будет тебе и нам счастье.

Жил старик, сидел на завалинке и рассуждал в одиночестве... Живём, видим...